– Хювяя пяйвя. Хлебушка или чего-нибудь поесть не найдется? Или кипятку, сухари размочить? – Микко протянул руку к своей торбе, чтобы показать в подтверждение сказанного: не врет он, вот же они, сухари.
– Хальт! – резче скомандовал фашист. – Хенде хох!
Микко поднял руки. Немец, не убирая ствола от его головы, левой рукой ощупал сумку и одежду мальчика.
– Керт! Ком![26]
– Я сирота, родители без вести пропали…
– Штиль! Нихт шпрехен![27] – больно ткнул стволом под ребра.
Тут не попререкаешься. Микко покорно исполнил волю конвоира.
В блиндаже, куда солдат привел Микко, были еще четверо: два солдата, обер-ефрейтор и гауптман. При взгляде на гауптмана у Микко захолодело под ложечкой: высокий, подтянутый, глядит кочетом, лицо кверху и книзу немного сужено, будто ромб с обрезанными вершинами, волосы короткие зачесаны назад, глубокие залысины, русые с рыжинкой усы – это был тот самый офицер, что отлупил его прутом возле моста. Гауптман внимательно, изучающе осмотрел мальчика. К счастью, не узнал.
Есть люди, которые запоминаются с первого, даже самого короткого знакомства. Они не обязательно красивы лицом и статны телом, и не уродливы, нередко по внешности обычные середняки, но есть в них что-то неведомое и необъяснимое, что принуждает запоминать их надолго, а может быть, на всю жизнь.
Есть и их антиподы, которые более или менее запоминаются только после нескольких встреч. К последним относился Микко.
Взрослые, когда он заходил к соученикам или к товарищам по играм, пока запомнят, несколько раз переспросят, где он живет, и кто его родители, потом путали имя и называли другими именами, чаще всего Ваней. Ребята, особенно старшие, которых он после нескольких дней знакомства начинал считать едва ли не друзьями и уж совершенно точно – хорошими знакомыми, при следующей встрече спрашивали, как его зовут. Микко болезненно реагировал на подобные ситуации, это обижало его. Но только став разведчиком, увидел, что для него это благо – его не запоминали, и следовательно, он вызывал меньше подозрений. Возможно, это не раз спасало ему жизнь, но как тут проверишь.
Гауптман придирчиво посмотрел в глаза. Микко взглянул в ответ насколько мог спокойно и доверчиво: он пришел с чистой совестью к добрым людям за помощью, и бояться ему нечего.
Поклонился и поздоровался:
– Huvaa paivaa, herra upseeri. Hyvaa paivaa, hyvat herrat[28].
Немец спросил еще что-то, но Микко понял только два слова «военный объект». Развел руками, помотал головой:
– Я не понимаю по-немецки. Я сирота. У меня родители пропали без вести…