Гуннар сразу же записался в эстонский охранный батальон, действовавший в составе 611-й фельдкомендатуры. И под Псковом успешно продолжил начатое: жег дворы, участвовал в расстрелах патриотов, уличенных в связях с партизанами или с Красной армией, не пропускал мимо себя русских и любой иной национальности женщин, особенно предпочитал молоденьких девушек и даже девочек. И однажды под Новый год нашли его насмерть замерзшим, нагишом привязанным к дереву.
Калью около двух месяцев провел в учебном лагере. А в действующую часть, в один из эстонских батальонов на левом фланге группы армий «Север», попал в декабре, на небойком направлении, в стороне от основных военных дорог. Определили его вторым номером пулеметного расчета. Позицию они занимали выгодную, на высоте, восточная пола которой, обращенная к русским, спускалась на зыбкую, подболоченную необильными, но многочисленными ключами луговину. За луговиной, там, где земля была повыше, располагались русские окопы. Обе стороны активных действий не вели, постреливали друг в друга для острастки и готовились одни к наступлению, другие – к обороне.
Однако в середине декабря русские предприняли несколько безуспешных попыток взять высоту. Какой-либо тактической, а тем более стратегической необходимостью объяснить это было невозможно: фланги немцев ушли далеко вперед, а здесь русских не трогали только потому, что никакой угрозы они не представляли, и было не до них: группа армий «Север» рвалась к Волхову и к Ильмень-озеру. Подумали, не отвлекающий ли это маневр. И на всякий случай укрепили пулеметные гнезда и пополнили боезапас. И не напрасно.
Девятнадцатого декабря, рано утром, без артиллерийской и какой бы то ни было подготовки, прямо с марша, перебравшись через свои окопы, пренебрегая обходными маневрами и прочими военными хитростями, в лобовую атаку пошли люди в черных бушлатах, сопровождаемые непонятным гулом. Штрафники.
Когда они подошли ближе, можно было различить, что гул – это изрыгаемый десятками и сотнями глоток мат. И вой, похожий на звериный.
Первая волна атаки полегла в болотистой луговине. Но следующие волны, цепь за цепью, поднимались по холму выше и выше. Пулемет перегревался, кончались патроны. Калью, по приказу Артура Салло, своего первого номера, принес еще один пулемет и несколько коробок с пулеметными лентами. И пока Артур стрелял из нового пулемета, Калью обкладывал снегом прежний, чтобы быстрее остыл.
Ойкнув, как будто громко икнул, Артур опустился на дно окопа. Убили. А русские шли и шли под вой и мат. Тогда к пулемету стал Калью.