Я позволяю себе небольшую улыбку.
— Уверяю вас, он уважает мои решения в вопросах карьеры.
— Хм-м-м... — отвечает Харкин.
Начинаю думать, что они обеспокоены, не разозлят ли Малкольма, если наймут меня.
— Так значит, вы совсем не заинтересованы освещать темы, над которыми работали раньше? — он опускает взгляд. — Обычно в вашей колонке поднимались насущные вопросы, касающиеся города, хотя, в последнее время, вы, кажется, сосредоточились на советах для женщин о свиданиях.
— Так и есть. Но теперь я бы больше хотела писать о нашем сообществе, помогать делиться историями тех, чей голос не слышат.
Харкин делает какие-то пометки в своих бумагах.
— У вас есть видение и амбиции, — он постукивает ручкой по своим записям. — И ваш вклад за время работы в «Эдже» впечатляет, — он кивает, а затем, словно сбросив маску невозмутимости, снимает очки.
— Послушайте, — подавшись вперед, он смотрит мне в глаза, — Буду с вами откровенен. Начальство дружит с Сентом. Вы смелая, что им нравится, но они так же хотят быть уверенными, что вы пришли, чтобы остаться надолго.
— Так и есть.
— Правда? — он отстраняется, с вызовом скрещивая на груди руки. — Малкольм Сент... знает об этом собеседовании?
— Да.
— Разве Interface не открывает новостной отдел?.. — он многозначительно замолкает, и так понятно, что он хочет знать, почему Сент не нанимает меня к себе.
— Открывает, но я хочу самостоятельно развиваться.
Что-то близкое к восхищению отражается на его лице.
— Что ж, тогда ладно. Хорошо, — он хлопает в ладоши, потирая их так, словно дело сделано. — Я замолвлю за вас словечко.
— Спасибо. Спасибо вам большое за уделенное время.
Предчувствие подсказывает, что это скорее отказ. Показательно деловито пожимаю руку и все равно улыбаюсь.
Улыбка исчезает, стоит мне только покинуть здание. Вздохнув, я опираюсь о стену. Хмурюсь и качаю головой, ведь прошло все отнюдь не гладко. Кажется, они уверены, что едва устроившись здесь, я перебегу в новостной департамент в Interface.
Все работодатели в этом городе будут бояться, что Малкольм заберет меня к себе?
Перейдя улицу, я покупаю выпуск «Чикаго Трибьюн» в ближайшем газетном киоске и возвращаюсь на подземную парковку. Закинув газету на пассажирское сидение, я сажусь в машину, опираясь головой на руль и вздыхаю.
Ладно тебе, Рейчел, это всего одно собеседование. Одно. Будут и другие.
Бессознательно вожу рукой по приборной панели, наслаждаясь изысканной роскошью гладкой черной кожи и хрома.
Следующее собеседование пройдет лучше.
Обязано пройти лучше.
Я запускаю двигатель, и нервно хихикаю, испугавшись громкого грохочущего рева от которого вибрирует сидение. Боже, насколько же машина Сента шикарно выглядит, пахнет и ощущается. И как же хорошо, что мужчина наверху не видел меня в этом авто, иначе даже не дал бы мне переступить порог.