— Вообще, я против насилия над животными — крикнула уже я, знаками показывая Питеру на окно, — Но ты у нас отдельный случай.
Панк осторожно переместился к нему, глянув на улицу и мотнул головой — никого. Я, осторожно переступая, вернулась на первую ступеньку лестницы.
— Поэтому если хочешь, можешь подняться — ты знал, что я тайная зоофилка? Я даже позволю покомандовать!
Скрип зубов. Ну же, иди сюда. Просто встань, раскинь руки и дай в себя выстрелить, мерзкая свинья. Все равно я тебя грохну рано или поздно. Или не я, а кто-то из наших — да плевать. Ты будешь кормить опарышей в мусорном баке в любом случае. Так чего ты, сука, бегаешь от смерти? Ты уже в ее списках.
Доля секунды, внизу мелькает часть тела, но мне этого хватает. Я моментально спустила курок и по судя по последовавшему крику, а затем мату — попала. Куда — уже было не важно, какое-то время урод будет занят тем, что ему больно. Довольная собой, я рванула к Питеру, перелезая уже через открытое окно. На долю секунды повисла, а потом спрыгнула, не забыв прошептать парочку волшебных слов, что бы отдача от асфальта не сказалась так сильно. Холодно, черт. Как минимум потому, что в мой бренный мозг не пришла идея обуться. Я переминалась с ноги на ногу в одних тонких носках на снегу. Заболею однозначно. Уже при беге вспомнила, что за баром остался какой-то парнишка — печально. Надеюсь, ему повезёт. Ну а если нет — я его плохо знала, что бы сильно жалеть.
— Дура. Нахер ты это сделала?!
— Да ладно, — я отмахнулась, двинувшись к углу здания. Прислушалась и осторожно выглянула — вроде тихо, никого возле входа в бар не тусовалось. В предбанном помещении тоже никого не ощущалось, он что — реально один пришел?
Через пять минут громко хлопнула дверь и я услышала, как скрипит снег под ногами быстро шагающего в противоположную от на сторону, вышедшего из бара. Осторожно высунувшись из-за угла, заметила только как мелькнула куртка нациста за поворотом — после себя парень оставлял дорожку из капелек крови. Побороть желание последовать за ним и добить наконец было преодолено с огромным трудом и не без помощи Питера, который призвал не делать глупостей. Если он забил время и место — нам будут ждать там, а в случае, где песики узнают о гибели своего хозяина, то они могли и в бар завалиться. И вышло бы весьма и весьма не приятно как для морального, так и для материального ущерба. А там и до копов недалеко — мало ли кто пройдет, кто что услышит.
Вернулись домой мы где-то через полчаса. Парниша за баром оказался жив, хоть и напуган до усрачки. Чего не скажешь о каком-то панке, неподвижно лежавшем прямо возле входа. При более детальном рассмотрении я его узнала — Айзек. Один из наших бичей-постоянников. Он всегда брал самое дешевое пиво, подсаживался к какой-нибудь компашке по веселее и надеялся, что его будут там угощать. Обычно так и происходило. А сейчас Айзек лежал с дырой в груди, застывшими глазами и начинающими синеть губами.