Она лежит без сознания на койке и может умереть в любую секунду. А некоторые уже умерли. Я внезапно вспомнил, как упаковывали Майкла — шею свело. Все таки его больше нет. И что я ей скажу, если… нет, когда она очнется? Что ее бывший парень мертв? что очередного близкого друга больше нет? А Роб? До сих пор не могу простить себе то, что не отпустил Джейкоба домой — он ведь хотел тогда уйти, но я уговорил его пойти с нами выпить.
— Сэр?
— А? — я поднял голову, отрываясь от размышлений.
— Вы правда ее жених? У вас нет колец.
О, черт. Как же я упустил это? Хотя вряд ли думал об этом, когда орал, что поеду с ней. Да плевать. Не выкинет же он меня сейчас из машины.
— И?
— Вас не пустят к ней потом в палату.
— Ты думаешь меня кто-то остановит? — я усмехнулся, сильнее сжав ее руку. Холодная. — Ты представить себе не можешь через какое дерьмо мы вместе прошли. Муж, брат, да плевать. У нее нет родственников ближе меня. Я готов отсидеть потом положенное ради нескольких минут. Хотя меня итак могут загрести, так что знаешь, все равно.
Она опять будет плакать. Опять вздрагивать, цепляться за мою рубашку и глухо рыдать, трястись. Не могу ее такой видеть, больно до безумия. А увижу ли? Нет, об этом даже думать нельзя. Она выкарабкается, всегда выбирается. Сильная. Усмешка. Хэла все-таки, этих попробуй убей в какой бы они оболочке не находились. Поверьте, я пытался — даже мне иной раз не под силу. Наверное, это второе худшее воспоминание из этой жизни. Первое было в тот день, когда она смотрела на меня с ненавистью и болью в глазах. Я чувствовал, как она мечется, как на самом деле хочет остаться, но как при этом ненависть и воспоминания из детства берут свое. Бедняга. Все таки сколько на нее свалилось только потому, что она моя жена, дочь этих двоих, подруга Хароса и остальной компании. В отличии от Элис я помнил все. Абсолютно. Всегда вспоминаю, потом мучаюсь всю жизнь, потому что рассказать не решаюсь. Другие миры, драконы, друиды, демоны… кому это нужно? Кто вообще поверит во всю чушь, правда? Все живут своим чередом, своими жизнями и в них нет места настоящей правде. Я думал, что если начну рассказывать, то Элис решит, мол свихнулся. После визита Хароса стало ясно, что в этот раз будет проще. Просвятить ее можно, но не сильно — есть у нее воспоминания, о который лучше не знать вовсе.
Девушка чуть шевельнулась, слабо мотнула головой, застонала. Медбрат подорвался, начал что-то спрашивать, подолбил в кабину водителя, мол, быстрее.
— Больно… — она зажмурилась, сморщила лицо.
— Не двигайтесь, мисс, вы понимаете где находитесь?