Семьдесят третий коротко вскрикнул. А потом, опустив глаза в землю, встал на колени и молитвенно сложил ладони.
— Пожалуйста, Рик, сохрани мне жизнь.
— Не слышу.
— Прошу, не убивай меня! — громче, с дрожанием в голосе сказал семьдесят третий.
Мне стало мерзко. Реально мерзко, даже затошнило. Неужели он и правда готов так унижаться, ползать передо мной на коленях, лишь бы выжить?
Неужели он не понимает, что я все равно его убью? И ему придется умереть как ничтожной твари, задыхаясь от стыда и потеряв последние капли самоуважения.
Как же отвратительно. Мне захотелось тут же убить его. Закончить все это дерьмо одним ударом.
Но нет, не выйдет. Мы в прямом эфире, детка. Я должен доиграть до конца.
— Ты не убедил меня. Что еще сделаешь?
Шмыгая разбитым носом, семьдесят третий покачал головой.
— Я не знаю… Что скажешь.
— А если я скажу раздеться и встать раком, чтоб я трахнул тебя? Ты согласишься?
Бегун ответил не сразу. Задумался. А потом поднял глаза, из которых катились горькие слезы унижения, и сказал:
— Ты же убьешь меня, да? Ты не собирался меня щадить, ты, ублюдок! — заорал он. — Тварь!
Он вскочил с колен, пытаясь схватить меня, но получил лопатой по морде и упал. Выхватил откуда-то из-за пазухи нож, щелкнул им, выбрасывая лезвие, и снова попытался напасть. Еще один удар лопатой, на этот раз в полную силу и под таким углом, что щека бегуна почти отделилась от лица и теперь болталась на маленьком куске плоти.
Семьдесят третий в очередной раз упал и выронил нож. Сначала заорал, и с дырой в лице, через которую было видно зубы, это выглядело жутко и смешно одновременно. Но когда он распахнул рот в крике, щека чуть не порвалась до конца, поэтому он заткнулся и попытался прилепить мясо на место.
Хорошо, что до него дошло и он все-таки нашел в себе силы сопротивляться. Теперь будет не так противно его убить. Но просто пробить черепушку лопатой будет недостаточно. Продолжим украшать ублюдка…
Я несколько раз пнул его в живот и еще разок по яйцам, чтобы он поменьше дергался. Подобрал его нож из грязи, воткнул ему в ляжку и провернул. Это на случай, если вдруг надумает бежать.
Боясь потерять щеку, семьдесят третий орал с закрытым ртом, из-за чего звук напоминал мычание умственно отсталого теленка.
— Как же мне тебя прикончить, — размышлял я вслух, ходя вокруг бегуна и не забывая поглядывать на радар.
На краю стометрового радиуса промелькнула пара точек, но сразу же исчезла. Если в нашем районе и были охотники, к нам они не торопились.
Семь-три, мыча и плача, потянулся к ножу, торчащему из ноги. Я остановил его несильным ударом лопаты по пальцам.