Лицо сотки побагровело, глаза чуть не вылезли из орбит и она одними губами ответила «да». Для профилактики я подержал ее горло еще пару секунд и затем отпустил. Когда разжал пальцы, бегунья шумно вдохнула и закашлялась.
Я встал и достал из рюкзака бутылку с водой. Глотнул сам и протянул сотой. Все еще кашляя, она недоверчиво посмотрела на меня, на бутылку, а потом схватила ее и жадно напилась.
— Спасибо, — утирая губы, она вернула мне остатки воды.
Пока сотая пила, я успел как следует рассмотреть ее. Однозначно репликант, но симпатичная. Светлые волосы, пухлые щечки и узкий носик. Если не брать в расчет пару синяков и разводы грязи на лице, то сотка прямо-таки обалденно красивая. Еще бы макияж добавить, платье вместо комбинезона и можно смело вести в ресторан, а потом в гостиницу. А лучше сразу в гостиницу.
— Почему ты побежала?
— Потому что девяносто девятый погиб еще на стадионе, — бегунья нерешительно встала и подняла свою дубинку. — Но интерфейс говорит, что это и правда твой номер. Лицо незнакомое, я не видела тебя на финише… Ничего не понимаю.
— Хм. А вот я понимаю. Вас погружали в гибернацию после второго этапа?
— Да, ну и что?
— В твоей блондинистой головке есть мозги? Пошевели ими немного.
Сотка заметно оскорбилась, но последовала совету и через несколько секунд выдала:
— Мы из разных партий. С разных сезонов шоу, или как это назвать…
— Бинго. Сколько бегунов выжило после второго этапа?
— Тридцать семь.
— А у нас — двадцать пять. Выходит, после отдыха всех погружают в гибернацию и мы спокойно спим, дожидаясь, пока наполнится состав для третьего этапа, — сказал я.
— Вау, — кажется, сотка была удивлена открывшейся информации. Признаться, я тоже, хоть и не показывал этого. — И сколько же мы проспали?
— А вот этого тебе никто не скажет. Может, шоу проводятся каждый день, а может, раз в неделю или в месяц. Сколько выживет бегунов на втором этапе — не угадаешь. Так что мы вполне могли быть заморожены ну, скажем, полгода. Или год. Но это вряд ли. Зрители успели бы забыть героев прошлых шоу, а меня точно помнят. Поэтому уверен, что не больше месяца.
— Пиздец, — брякнула сотка, и от грубости, исходящей из столь нежного на вид ротика, я ощутил мимолетное возбуждение. Люблю, знаете ли, когда девчонки говорят грязные вещи.
— Согласен. Ну ладно, от собак я тебя спас. Если увидимся на финише, с тебя минет, — я повернулся, чтобы уйти.
— Подожди! — бегунья схватила меня за руку.
— Отпусти, — мой голос лязгнул, как обнаженный клинок, и пальчики сотки мигом разжались.
— Извини, я просто… можно с тобой?