– Всё нашел? – Ага! – Ладно, мойся… Отмываю дружка, уговариваю, – смотри, не подведи… Какой халат хороший, по этим временам модный, махровый. Да-ааааа, это не у Надьки в тазике плескаться… – Кобель ты, Геночка!
Музыка играет потихоньку, из кухни чуть свет пробивается, ага, девушка чашки моет. Открываю дверь, – А, уже? Я сейчас, терпеть не могу, когда посуда не мытая, погоди немного, хочешь – чаю попей. А вот это хорошо, чай я люблю. Домыла, мимоходом поцеловала в щёку, – Я в ванную… можешь даже спинку потереть… Ну-уу, это мы могём! Сколько этих спинок я помылил… Допиваю чай, иду мылить спинку.
Тук – тук, вот и мы… Да-ааа, что и говорить, женщина в расцвете лет, напомнила мне любимую актрису Стефанию Сандрелли. Грудь не упала, троечка, не меньше, соски крупные, животик аккуратненький, ну просто мечта поэта. Наливаю в руку капли шампуня и начинаю потихоньку гладить спину, как-то подозрительно девушка дышать стала неровно… Перехожу на грудь, соски напряглись, целую в ушко:
– Тебе хорошо?
– Даже говорить боюсь, просто отлично…
– И не говори ничего, давай просто наслаждаться.
Таааак, дружок под халатом уже упирается в плечо даме…
– Ой, а что там у тебя? – хихикает Ида.
– А это сигнал, что пора вылезать из ванной.
– Иди, я сейчас… Лежу под одеялом, весь в нетерпении, а вот и барышня, скидывает халат и лезет ко мне.
– Вот и я, согревай… Глажу по спине, в грудь упёрлись твёрдые соски, Ида уже постанывает:
– Не бойся, детей у меня не будет… Только осторожнее, у меня давно никого не было… подаёт мне крем из-под подушки, – Держи, я уже не могу терпеть…
Можно подумать, что я могу, быстро намазываю дружка и начинаю приступ к заветной дырочке. Да-ааа, точно мазь пригодилась, с трудом протискиваюсь и начинаю движения.
Ида уже только постанывает, руки держат меня за задницу:
– Давай, давай, не останавливайся! Конечно! – полный вперёд, наращиваю темп, впиваюсь губами в сосок, тут вообще начинается шторм, стоны, вскрик и волна от неё пробивает меня. Так, малость притихнем, не спеша исследую все глубины тела, а руки гладят по приятным местам. В ухо шепчет:
– Спасибо, я просто улетела…
– Не больно?
– Вначале было, сейчас всё отлично! После блокады у меня последствия, так что детей Бог не дал.
Это нам подходит, в её годы ещё спокойно можно залететь. Поворачиваю на бочок, просовываю обе руки к грудям, начинаю наращивать темп, ага, вроде вместе подходим к вершине… есть, кончаем одновременно, я рычу, Ида просто воет. Ну, вроде дом старый, никого не испугаем, стены толстые… Вся дрожит, насаживается на дружка, прижимаю покрепче, целую в шею, вот и губы.