— Замолчи, пожалуйста! — с досадой перебил Алексей и обратился к Антипову: — Ты не слушай, что он говорит. Я — то, например, просто хочу с тобой познакомиться. Понимаешь? Ты очень нужен для важного дела. Хочу попросить тебя об услуге.
— А кто ты такой? — неприязненно и насмешливо спросил Антипов. Он встал и оказался одного роста с Алексеем. Но плечи у него были такими широкими, он расставил ноги так твердо и уверенно, что Шумов и Лисицын рядом с ним выглядели мальчишками.
— Меня зовут Алеша Шумов! — ответил юноша. — Наверно, знаешь моего отца. А это Лисицын, старшего инженера сын…
— Ну и что? — отставив ногу, спросил Антипов. Он достал из кармана пачку папирос и дрожащими пальцами зажег спичку. Его глаза были красные, точно он натер их песком, лицо измятое. На щеке краснел след от подушки. — В чем дело? — повторил он, по очереди глядя на Женьку и Алексея. — Что вам надо? Перевоспитывать пришли?
— Не в этом дело! — с замешательством ответил Шумов. — Я уже сказал…
— Брось! — перебил Антипов. — Идите-ка отсюда подальше! Понятно? Пока по шее не попало! Юные пионеры!
— С тобой по — хорошему, а ты… — обиженно начал Женька, но Анатолий схватил его за шиворот.
— Поговори! — процедил он. — Пришел в моей душе копаться? Беги отсюда, пока цел!
Алешка схватил его за руку, но Антипов уже отпустил Женю и, переваливаясь, вышел из комнаты. Лисицын и Шумов помолчали. Потом Женька потер рукой шею, на которой остался след от воротника, и жалобно сказал:
— Чуть не задушил! Ну и пальцы! Железные какие — то!..
Раздался сочувственный голос художника:
— Все зря, хлопцы! Напрасно, говорю, время теряете! Разве с ним найдешь общий язык? Выселить его надо к чертовой матери, и дело с концом! Мало того, что пьяный приходит, шумит, скандалит, так еще у ребят вещи пропадать стали! Не иначе, как шарит по тумбочкам! На водку где-то надо деньги брать! Это уже последнее дело! А вы — беседовать. С ним многие пробовали, бесполезно! Вас, наверно, из райкома прислали?
— Нет! — ответил Алешка; щеки его горели не то от возмущения, не то от стыда. — Никто нас не присылал. Мы сами. Но пришли зря!..
Было поздно, когда ребята остановились возле Алешкиного дома.
— Слушай! — вдруг обеспокоенно сказал Лисицын, всю дорогу молчавший. — А как же насчет лодки?
— Какой лодки? — не понял Шумов.
— Так завтра последний экзамен, а лодка не отконопачена. Как же по реке поедем? Я уже Шурке сказал, чтоб продукты приготовила!..
Помолчав, Алешка тихо заметил:
— Легко тебе живется, Женька!
Кивнув, он скрылся в доме. Лисицын удивленно крикнул: