Когда Анатолий вышел во двор, солнце уже зашло, но было еще светло. Зина бросилась навстречу:
— Как ты долго! Покажи скорей комсомольский билет? Какой у тебя номер, шести- или семизначный?
Антипов рассеянно посмотрел на нее и, спотыкаясь, как пьяный, пошел к воротам. Зина схватила его за рукав:
— Почему ты молчишь? Что случилось?! Они тебя не приняли?
— Не приняли! — ответил Анатолий.
— Да как им не стыдно! — возмущенно закричала Зина. — Я сейчас же пойду к Егоровой, я ей скажу!..
— Не надо! — вздохнул он и угрюмо прибавил: — Ты, Зина, шла бы домой!.. Я, понимаешь… Я не могу! Прощай! — Он больно стиснул ей руку и выбежал на улицу.
Толя нашел у реки укромный уголок и лег на траву. Хотелось заплакать, но плакать он не умел, слез не было, только дышалось с трудом. Прямо перед глазами по согнувшейся желтой травинке полз муравей, таща огромную по сравнению с ним соломинку. Он полз, срывался, падал, но снова упрямо и безостановочно карабкался кверху. Сначала Антипов смотрел на муравья безразлично, потом заинтересовался и уже с любопытством следил за борьбой крохотного насекомого. Наконец муравью удалось достичь входа в муравейник. Он втащил соломинку в черное круглое отверстие и исчез. Анатолий улыбнулся. "Ишь ты!" — одобрительно подумал он. С этой секунды ощущение горя как-то притупилось.
Было темно, когда по траве зашуршали шаги. Антипов поднял голову и увидел Алешку и Женьку. Они оглядывались по сторонам. Шумов освещал землю электрическим фонариком.
— Мы знали, что ты здесь! — сказал он, наткнувшись на Толю. — Как тут, не сыро?
— Нет! — ответил Антипов и подвинулся. Друзья повалились в густую траву и перевернулись на спину. Над ними было черное небо с множеством звезд. Казалось, что земля накрыта огромной чашей, в которой просверлены крохотные отверстия, и в них поблескивает синий дневной свет… Долго молчали. Женька мечтательно сказал:
— А ведь там, ребята, огромные солнца. И вокруг них вращаются планеты, такие же, как наша земля… Может быть, на этих планетах живут люди и тоже кто-нибудь лежит и смотрит на нас!.. Знаете, о чем я подумал? — Он помолчал.
— О чем? — спросил Алешка.
— О том, что на какой-нибудь планете, ну, которая намного старше Земли, человечество уже достигло прогресса, понимаете? И там построен полный коммунизм. И вот мне хочется закрыть глаза, сосчитать до трех и сразу открыть. И чтобы я очутился на этой планете! И посмотреть бы, какой он, коммунизм!
— Но ты бы потом вернулся? — приподнялся Шумов.
— Ну, как тебе сказать!.. — рассудительно ответил Женька. — Если бы там оказалось хорошо, зачем бы я вернулся? Здесь-то я до полного коммунизма, пожалуй, еще и не доживу, а там вот он, пожалуйста!..