— Ну и дурак, — искренне сказал Вейрон. — Вы и сами сокровище.
Амалия благодарно улыбнулась.
— Меня спросили о причинах, по которым была расторгнута помолвка. Я пыталась соврать.
Она слегка покраснела и отвернулась.
— Я тоже пытал...ась, — Вейрон сделал вид, что поперхнулся. — Но зараза Пилон…
— Хоть бы у него этот палец отвалился, — с горечью согласилась Амалия.
— Но по сути, ничего страшного не произошло, — осторожно начал Вейрон. — Вилли может позволить себе взять в жены любую. Уж чего-чего, а денег ему хватает.
— Вы не понимаете, — покачала Амалия головой. — Теперь принц знает, что меня бросили. Это так стыдно…
Она прижала ладони к горящим щекам.
За кустами роз прошли Свейн и Эмма, которая что-то ему объясняла. Но белобрысый хмырь лишь самодовольно выпячивал грудь, как тетерев на току, и смотрел на менталистку с поволокой. Вейрон сжал кулаки. Отчего-то ему очень хотелось стереть это собственническое выражение с его морды.
— А кто это? — спросила Амалия с любопытством.
— Жених моей менталистки, — ответил Вейрон. — Редкий урод, правда?
— Отнюдь, — возразила Амалия, близоруко прищурившись.
— Да он такой же самовлюбленный хлыщ как Вилли!
— Вот именно, он немного похож на принца, — ответила Амалия. — А принц такой красавчик… Глядите-ка, он что, пытается ее поцеловать?
Вейрон быстро вскочил и, не давая себе времени на раздумья, рванул на выручку менталистке.
Эмма упиралась руками в грудь кузену, отворачивалась, но его губы, мокрые и розовые, были все ближе. Свейн оказался глух к ее мольбам и уговорам. Он слышал только себя и был уверен, что Эмма кокетничает, набивая цену, а на самом деле влюблена в него до беспамятства. И вот теперь он твердо намеревался сорвать с ее губ поцелуй, а она, пытаясь увернуться, грешным делом подумала, что проще и вправду его чмокнуть и сбежать.
Однако спасение явилось в виде Бригитты Дракхайн. Она словно фурия ворвалась на тропинку, разбив их уединение, схватила Свейна за руку, и, как-то хитро вывернув ему пальцы, сказала:
— Девушка не желает.
— Оставь меня! — воскликнул Свейн, пытаясь высвободить руку. — Отпусти!
Бригитта разжала пальцы, и Свейн едва не упал. Мотнув головой, он отбросил длинную прядь волос с глаз и сердито заявил:
— Моральные принципы не позволяют мне бить женщину…
— А целовать против воли позволяют?! — с угрозой произнесла Бригитта. Она резко наклонилась вперед, и Свейн отпрыгнул от горянки сразу на три шага. Наткнувшись на колючие кусты кремовых роз, рванул влево, бросив через плечо всего одну фразу:
— Я напишу тебе завтра, любимая!