— Это будет сложно, — согласился Вейрон.
— Ну и там еще куча всего: помимо того, что принц любит понежиться в постели, он обожает собачьи бега, рыбалку, мастерит какие-то машинки, в детстве мог подраться и не терпел, когда ему поддавались…
— Нормальный парень, оказывается…
— Вот его азарт и склонность к соперничеству Тереза подчеркнула особо, — кивнула Эмма. — Вилли любит побеждать. Но по-честному.
Вейрон кивнул.
— Еще он иногда посещает народные театры инкогнито, — наморщила носик Эмма. — Смотрит всякую вульгарщину и смеется над солдафонтскими шутками.
— Ужас, — сказал Вейрон, чтобы поддержать разговор. Сам он тоже любил эти представления.
— А как-то раз даже принял участие в кулачных боях.
— Только раз?
— Ему там наваляли, — пояснила Эмма. — И даже выбили зуб. Его, конечно, вырастили заново, но скрыть от короля это не удалось. Так что он приставил своих охранников к Вилли. Единственный наследник престола, а такая легкомысленность! Может, Тереза права, и ему на самом деле не хватает нежной, но твердой материнской руки?
Вейрон усмехнулся и промолчал, потому что его мнение было прямо противоположным.
Они пришли на круглую площадку, окруженную благоухающими розами, расселись по скамейкам. Невесты расправили пышные юбки, соперничая друг с дружкой в яркости «оперения», словно экзотические птички. Принц уже был тут — сидел на скамейке напротив, окруженный стариками-советниками. Уже знакомый белобородый дед вышел в центр и развернул очередной свиток.
Вейрон почувствовал дежавю. Но на этот раз Пилона рядом не оказалось, да и вопрос с девственностью был закрыт.
После дежурных приветствий и обмена любезностями, невесты стихли, ожидая начала конкурса. Менталистки стояли позади своих подопечных, волнуясь не меньше их, а то и больше. Ручка Эммы легла на плечо Вейрона, и он невольно расслабился. Не может же он быть глупее этих девчонок? Он закончил академию одним из лучших!
— Приступим, — сказал дедок. Его белые бакенбарды выглядели мягкими и лоснились, как кошачья шерсть. — Когда был подписан договор об открытой торговле между нашим королевством и Алазантией?
— Тысяча шестьсот сорок девять! — выпалила Милаша.
Старичок одобрительно кивнул, и пальцы Эммы на плече Вейрона напряглись.
Вейрон слегка подался вперед.
— Как звучит полный титул короля Красхитании?
— Владыка гор, крошащий камни, повелитель озер и ветров, равный богам, великий отец, чьи уста извергают лишь мудрости, а взгляд подобен молнии, Морунис, обреченный на бессмертие в веках, — выпалила Амалия на одном духу и неуверенно улыбнулась, поймав одобрительный кивок старика.