Знаменитые «шолоховские метафоры», о которых столь восторженно и так много любит рассуждать официальное шолоховедение, – верная примета крюковского стиля. Ограничимся такими примерами:
– «…ветер сыпнул им в лицо горстями белых отрубей» («
Группа Б.
»
IV
.
Праздники
).
– «…красноречивые доспехи нищеты» («
Сеть мирская
»).
– «…выползали свинцово-серые облака, круглые, как пузатые чайники» ( «
Зыбь
»).
– «Мать оглядывалась и грозно потрясала пальцем. Зося изо всех сил крепилась, но все-таки фыркала, словно бутылка игристого квасу…» ( «
Группа Б
».
VI
.
Зося
).
Е
ще один миф: в прозе Крюкова мало диалектизмов, особенно в авторской речи.
Американский профессор Герман Ермолаев утверждал, что Федор Крюков не мог написать «Тихого Дона», ведь в первых изданиях «можно встретить «случаи неправильного употребления одних и тех же слов. Так, “мигать” употребляется в смысле “мелькать”: “И пошел...
мигая рубахой
”, “Дарья,
мигнув
подолом
...”».
Но это тоже Крюков. «…тень от его лохматой папахи размашисто
мигала
от двери к потолку» («
Мечты
»), «Кирик
мигнул
смоляно-черной, широкой бородой…» («
Ратник
»).
Вот и Ф. Ф. Кузнецов, найдя в рукописях романа «хищный вислый по-скопчиному нос» (а еще «вислый коршунячий нос»),
пишет:
«…Шолохов и здесь вел мучительный поиск более точных слов и более выразительных деталей. <…> Конечно же, «вислый коршунячий нос» – куда точнее, чем «вислый по-скопчиному нос», – тем более что современному читателю трудно понять, что значит это слово. Оно происходит от диалектного: “
скопа
” – разновидность ястреба (по другим данным – из семейства соколиных), то есть действительно указывает на
“коршунячий” нос».
Увы, в самом раннем рассказе Крюкова есть такой портрет казака: «
Нос у него был острый,
“
скопчиный
”, брови густые и седые, а глаза маленькие, желтые» («