Пейзаж,-
– носитель крючковатой и занозистой поверхностей, написан при реальной (импрессионистской) платформе, с применением пуантели и гиперболизации цветной (частичной). Этот холст изображает один из речных видов предгорий Урала.
Казак с лошадью –
– является примером принципов протекающей раскраски (частичных). Цветовая гамма повышена. Поверхность грубо раковистая. Стиль (определенно) примитив.
Le fou –
иллюстрация к стихотворению Rollinat.
Оно говорит о красной земле со старинными замками, где растут деревья в форме гасильников.
Такой же иллюстрацией к моему стихотворению –
Храм Януса –
(Весеннее Контрагентство Муз) является и соседний холст.
Среди Альпийского пейзажа голова скомороха, над нею кости омино (все риск, все судьба!)… в облаках призрачных лучей, неся светильники, подымаются одна за другой бесконечные фигуры к вершине страшной скалы, носительницы раскрытого зева – неумолимого бога войны; этой пещере мерещится кровавый череп, напяливший на себя скоморошью шапку.
Двойной портрет –
комбинация фактур стекловидных и матовых (пыльных), с применением реального принципа изображения (относительно лиц); все же остальное использовано смысле декоративного распыления и видоизменения пятен природы (как материала).
Отцы и сыновья.
Мне пришли в голову 2 строки:
«Сраженьях когда то погибли отцы,
а ныне черед сыновьям».
Действительно, жизнь выдвигает такие возможности. Целые народы идут по сему пути. Не лишнее обратить внимание на металл, как составное, введенный красочную поверхность. Вообще же повторим это и относительно картины-эскиза –
Битва при Калке.
Хочется сказать несколько заключительных слов о материалах, до сих пор мало применявшихся картинах наших «музейных» мастеров: я говорю о стекле, металлах, камнях, материи, бумаге, дереве, обломках посуды, кои использованы мной в моих картинах. Ответят: «Ничто не ново под луной». И раньше кого бы то ни было позвольте указать на наши церковные художественные вещи, где стекло, металл, металлопластика применялись давно.
Посмотрите на наличники церковных книг: здесь и камни, и металл, и живопись, и рельеф и проч.
Почему художник, не боящийся расширить поле Бездейственных возможностей своего художества, должен закрывать глаза на могущее научить? Мы должны не съуживать круг возможностей, а расширять возможно.
Применяя все это, я не рву с чистой живописью и ее задачами. Не порывая с чистой живописью, я не боюсь использовать символический и аллегорический материал, как в виде темы, так и в виде внутреннего обоснования картин; да не поставят этого в вину и не почтут за измену прежней программе.