– Сейчас вечер. Морозная мутносиняя тишь и сквозь ветви бриллиантовое яблоко, такое сочное, льется в глаза.
– Вечер зимой и моя жизнь, будто две старые елки передо мной.
– Нет, не надо сознания. Долой.
– Я выламываю сук и бросаю его в сочное яблоко.
– Снег повалился с ветвей и нарушилась нелепо тишина.
– Ради Бога, не надо разума.
– Я мудрец и потому ничуть не выше и не лучше пня
или мха или заячьих следов.
– Душа моя и душа крапивы – один мир, одно творчество, одна красота, один смысл.
– И только вот вопрос: мне 62, а ей 15.
– Меня любит зима. В мае мне больно.
– Пусть решает судьба. Дай. Верю. Протянул руки.
– Завтра ночью я пойду за Лией.
– В синюю звездолинную ночь на из-синя-розовое утро холонул морозный туман.
– Было ниже нуля 38 градусов.
– А ведь шел март и в трепетном мерцании прибывающих дней глубинно чувствовалась влажная поляна без травы с цветами из снегу – подснежниками.
– И так глупо случилось: видел поэт старик, ясно видел, как дала ему свое «да» Лия условленным знаком.
– Четыре раза она зажигала и гасила огонь зеленой лам- падки у образа «Всех Скорбящих».
– Мудрец замерз перед открытой истиной.
– Эх старик, старик.
– Когда Лия подошла с узелком к нему, подумала, что шутит старик, притворившись застывшим, и села верхом на него отдохнуть и узелок на труп положила.
– Бедная девочка! Острая боль полоснула весеннюю душу, как поняла, что так глупо случилось.
– Старик лежал на дороге с лицом, закрытым руками. Будто стыдился даже смерти.
– Лия догадалась, что он согревал руки. Она погладила закоченелого старика.
– Обида несносная томила юное сердце: каких-нибудь 10 минут было подождать. Только.
– Забыла узелок на старике.
– Солнце выкатилось ядреное, кумачевое от стужи.
– Странно на дороге светилась еще раз топором обрубленная борода.
– Мудрая песня о нелепом в мире кончилась сухим стуком молотка по крышке гроба.
– Лия желанно видела во сне опять загорелого стройного пастуха, раздетого на майской поляне. И опять знойно струилась знойными желаниями тела к единственной правде на земле – для соцветения одной весной, для полдня одного лета.
– Да здравствует голое влажное колено Лии! Аминь!