Ничревтрибунал: Б. Земенков, Рюрик Рок, Сергей Садиков.
МОСКВА, Симонов монастырь.
Творческое Бюро Ничевоков публикует нижеследующее открытое письмо Маяковскому.
Означенное письмо является посмертным заявлением поэта В. Хлебникова о пропаже и розыске его рукописей – через правозаступника и друга своего, на руках у которого он умер, художника Митурича.
Открытое письмо Маяковскому
Владимир Владимирович!
Примите последнее товарищеское обращение, которое должно положить грань новых отношений наших, в зависимости от Вашего ответа
Виктор Владимирович неоднократно упоминал о ряде своих вещей, которые он Вам отдавал в ожидании очереди на их опубликование и которые не дождались этого, и, что еще хуже, – не были возвращены ему.
Предполагая дружескую связь в Ваших отношениях с Велемиром, я не усматривал тут ничего злостного и приписывал такое положение вещей вполне нормальной небрежности московского мещанина, со скромной, «но законной» этикой, свойственной людям такого склада.
Причины долгого примирения Хлебникова с такой действительностью мне точно не известны, но в «Зангези» этому положен конец.
Там не упоминается Ваше имя, но даны некоторые черты лица, которые, будучи дополнены заметками Хлебникова из оставшихся после его смерти рукописей, не оставят ни в ком сомнения, что одно из лиц – это Вы.
Незадолго перед смертью он мне перечислял рукописи, которые должны быть у Вас.
Мы знаем, что Велемир не ограничивал никого своим доверием, полагаясь бесконтрольно на совесть, хотя бы последней и не оказывалось. Если была возможность сохранять хоть видимость старых привычек искренней приязни, он поддерживал приятельские отношения, ибо ему они были дороже всех благ мира. Он был Исав, всегда готовый отдать свое первенство за чечевичную похлебку.
Поставив себя в такое рискованное положение (в зависимости от необузданной и весьма растяжимой совести людей) и, не изменяя его до конца, (а в этом м. б. есть смысл), он нес тяжелые испытания, его же творчество подверглось полному разгрому. Видя опасность для своего будетлянского дела, он в конце дал нити для его восстановления.
Ваша мысль, высказанная Л. Ю. Брик в беседе со мной, в Вашем присутствии, что «Хлебников никому не интересен» и, что я его переоцениваю, не основательна.
И суждение Ваше о внимании общества к творчеству Хлебникова слишком субъективно. Правда, он не пользовался такой известностью, как «М-М-М-аяковский», но иначе и не могло быть, так как Велемир избегал популяризации, как в самой работе, так и в житейском обиходе своем, не считаясь с оценкой стадного поклонничества и, если не имел полную аудиторию могущих читать его, то вина тут скорее не автора, а Ваша, на которую и указывает предмет моего письма.