— Простите, — склонился Архангел, покаянно взмахнув крыльями, — я не знаю, как так получилось.
— С ней все хорошо, — успокаивающе проговорил Он и убрал завиток волос со лба спящей девочки, — вы напрасно так переполошились.
— Но она столько времени была сама!..
— Сама? — Он удивленно поднял брови. — Она не была сама. С ней все время была ее мать. А потом я. Мы играли, она чудесный ребенок.
— Но ведь ее мать уже… — Архангел закусил губу, Он неопределенно пожал плечами и медленно поднялся. Архангел покачал головой и продолжил: — Ребенку нужен Хранитель.
Бес искренне сочувствовал Архангелу, очень трудно порой разгадать Его волю.
— Вот и хорошо. Вы уже назначили? — Он покачивал девочку и улыбался, глядя, как та морщит носик во сне.
— А можно мне? — Бес сам не знал, как у него вырвалось, но сказал, и будто с плеч свалилась целая каменная гряда.
— Зачем тебе? — удивился Архангел. — У тебя своих шестеро, с ними бы управиться.
— Семь мое любимое число, — по привычке заюлил было Бес, а потом осекся, заставил себя поднять голову и храбро взглянул Ему в глаза, — это я во всем виноват!
— Как это? — не поверил Архангел. — Тебя тогда тут и в помине не было!
— Тут не было, — упрямо мотнул головой Бес, — а внизу очень даже был. Это я поссорил Илью и Софию. А потом разлучил, хоть у них любовь была. Настоящая!
Архангел снова хотел что-то сказать, но Он остановил его, слегка прикоснувшись рукой, и тихо спросил:
— Зачем тогда разлучил, если любовь?
Бес заметил, что вокруг них будто соткалась пелена, отделяющая Беса и Его со спящей девочкой на руках. И никто больше не мог их слышать, и ему хотелось сказать все, вывернуть наизнанку, будто генеральную уборку провести. И он выворачивал.
— Так я ж тогда любовь на дух не переносил, мне прям плохо делалось. Да и по работе положено было. Я много чего не так делал.
— А теперь как?
— Теперь… — Бес сжал кулаки, — теперь все по-другому!
— Что ж за любовь такая, если ты так легко ее разрушил?
— Не я. Я только рецепт дал. Действует безотказно, пока еще не придумали лучшего средства, чтобы так убивало любовь.
— И какое же?
— Гордыня.
— Как может любящее сердце попрать чувство собственного достоинства любимого человека?
— Так я ж не о гордости говорю, а о гордыне. Та что хочешь попрать может, даже порой материнскую любовь. Я и Софию обрабатывал, — уныло признался Бес, — подговаривал не рожать. Она тогда училась, подрабатывать пошла, мороженое продавала. Черничное. Тот парень, Илья, его очень любил, они там и познакомились, он отдыхать приехал. Курортный роман! Вы теперь мне не доверите ее, да?