Дядюшка покачал головой:
— Ты не сделаешь его счастливым.
— Откуда ты это знать можешь?
— Меня ты не сделала.
Его слова прозвучали как удар. Как удар в спину: неожиданно, больно и обидно. Не сделала счастливым. А ведь старалась. Старалась сделать наши короткие встречи счастливыми и при этом не мешать существовать его семье, сохраняя в ней мир… Я старалась. А он?
— Плохой пример, — замотала я головой. — По мне, счастье — привилегия, как минимум, для двоих. Один не может быть счастлив…
— А ты была счастлива со мной? — спросил он вдруг.
— Была, — честно ответила я. — Во всяком случае — я так думала.
— А сейчас?
— А сейчас — не уверена, — я посмотрела ему прямо в глаза и тише добавила: — Ты сделал мне больно, ты меня обидел… Многих твоих поступков я просто не ожидала.
— Я, оказывается, очень ревнив, — нашел Вова себе сомнительное оправдание.
— Ревность я еще могу понять, Вов, — кивнула я и решилась наконец-то спросить: — Но причем здесь кондитерская?
— А что с ней не так? — сделал он вид что не понял.
— Мы знаем что ты пытался чужим руками отнять у нас помещение.
Владимир Алексеевич фыркнул и отвернулся. Вновь провел рукой по волосам. И таким своим поведением окончательно убедил меня в том, что Игорь все таки не соврал.
— Подло, дядюшка, — фыркнула я в ответ. — Ты сейчас, как будто мне мстишь. Нарочно мешаешь. Жить и стать счастливой в том числе… Я вот никогда никуда не лезла и не мешала тебе.
Вовка поднялся с места и шагнул ко мне. Ожидая самого худшего, я отступила назад, уже мысленно прикидывая: куда бежать? Сзади было зеркало, как бы Вова не решил меня в него толкнуть… Но злых помыслов у дядюшки не было. Он встал напротив и грустно сказал:
— Я никогда не думал что у нас все закончится именно так, — он вздохнул. — А уж тем более что на моем пути встанет мой брат.
— Он не вставал на твоем пути, — попыталась я поспорить. — Только мы с тобой виноваты, что все сложилось именно так. И… нам с тобой лучше расстаться, пусть не друзьями, но хотя бы на мирной ноте. Так будет легче. И нам и всем окружающим.
Он долго смотрел на меня, водя взглядом, когда-то родных глаз, по моему лицу. Взгляд прожигал, щеки запылали, а в голове возникли образы и сцены… Из нашего прошлого… Что же это такое? Почему я не могу выкинуть все это из головы?
— Ты правда считаешь, что так будет легче? — спросил он, я кивнула. — Честно, а я вот не думаю…
— Твое право.
И тут у Вовы позвонил телефон. Он достал мобильник из кармана, нахмурился и сообщил:
— Вадим звонит.
— Ответь ему, — посоветовала я. — И вообще — поезжай к нему, поговори. Он сам этого хотел. Вы с ним братья. Роднее никого нет.