— Там было слишком много цепей, — проронила девушка, когда я снова смогла видеть только её. Руки она не отдёрнула, хоть и ослабила хватку. Ладонь оказалась совсем не грубой, приятной на ощупь и тёплой.
— Понимаю...
Повисло неловкое молчание. Меня слегла потряхивало от пережитого и образы, показанные птичкой, не отпускали. Дом, те, кто, наверное, приходился птичке родителями, братья и сёстры. Потом всё сужалось до уже знакомых личностей, всполохов магии, огня, запаха палёного мяса и крови. Треск огня мешался с чьим-то бархатистым, до ужаса наглым голосом, лицо которого разглядеть мне не удалось. Только жёлтые глаза злобно сверкали почти затравленным взглядом и грозили обернуться смертью для любого, кто проявит хотя бы толику агрессии в его сторону. Тот самый «любимый»? Только вот где он сейчас, интересно? К глазам просились слёзы, но моими они не были. Когда я увидела Шару в первый раз, мне показалось, что это создание совершенно не умеет грустить. А сейчас предположение выходило крайне ошибочным — внутри у рыжей бушевал настоящий огненный шторм и отнюдь не из радостных эмоций. С чего она вообще решила показать это мне, едва знакомой? Вопрос тут же был озвучен.
— Первый урок, — вновь вернув себе прекрасное настроение улыбнулась феникс. — Тебе доступна магия, подобна этой. Что-то из этого образа было правдой, а где-то я тебя обманула. Сможешь понять?
Ну-да, ну-да, пошла я... Раскатала губу, как говорится. Насупилась. Все казалось настолько реальным, что сбивало с толку. Ни одно из воспоминаний не было размытым — искать фальшивку по этому признаку оказалось совершенно бесполезно, а ничего другого в голову не лезло.
— Ещё разберешься, — девушка ободряюще потрепала меня по голове, взъерошив волосы, — По началу кажется сложным, потом, если есть потенциал — станет гораздо проще.
В следующие пару дней ко мне редко кто ещё заходил. Забегала феникс, рассказывала, что происходит за пределами этих четырёх стен, притаскивала периодически сладости и уносилась обратно.
Тишину я возненавидела к концу первого дня. Находиться одной, без толком возможности подняться на ноги было просто невыносимо. Я пробовала вставать, но оказалась загнана обратно в кровать резко увеличившейся болью во всем теле. Когда лежала — она ощущалась не так сильно, потому приходилось созерцать потолок, стены и прочую обстановку. В определённый момент мне начало казаться, что я смогу ходить тут с закрытыми глазами и даже ни на что налететь.
Заходил и Асар, интересовался состоянием. Я его раз десять, если не больше, поблагодарила за спасение и за то, что он позвал Луиниса. Об этом мне поведала уже феникс, расписав все в красках. Парень же отмахивался, улыбался и ровно столько же раз повторил "Не за что".