– Что? – мой голос неожиданно взвился вверх, отчего там появились истерические нотки. – Но откуда она знает?
– Оу, тебе очень повезло, что в полиции, выслушав эту девушку, и проверив, что никаких Клар Кант в розыске не числиться, связались с нашим подразделением. Мы допросили Джессику Молдон, и выяснили, что ей звонили некие люди, представившись работниками ФБР. И ты сама должна понимать, что это означает!
Пастерс говорил в трубку еще о чем-то, но я его уже не слышала. Мне хотелось сдохнуть… Потому что впервые в жизни, мне начало казаться, что я нашла свое место, и судьба тут же решила снова сменить локацию.
Глупая Джессика, она сдала меня людям Сойера, и тем самым подставила под угрозу не только ненавистную для себя няньку, но и Тони с Хлоей.
– Сколько у меня времени? – наконец отмерла я, не узнав собственного голоса.
– Полчаса, пока доеду до фермы. Я заберу тебя, так что собирай вещи.
– А как же мой работодатель. Хоуп и малышка?
– Я приставлю к дому охрану. За ними проследят, не привлекая внимания, не переживай. Главное, тебе исчезнуть! А сейчас, собирайся.
Он положил трубку, а я отбросила телефон в сторону, будто ядовитую змею. Слезы душили изнутри, но я давила в себе любое проявление эмоций. Опять бежать, причем, на этот раз даже не ради спасения собственной шкуры.
Я боялась того, что могут сделать наркоторговцы с Хлоей и Энтони, если я останусь с ними. Так что – прочь.
Вытащив из-под кровати свой старый чемодан, я принялась бросать в него попадающиеся под руку вещи. Майки, шорты, зачем-то схватила пустую детскую бутылочку. Из-за моей суеты проснулся Пуся.
Он спал у изножья кровати, и теперь, понимая, что произошло что-то из ряда вон, пытался залезть в чемодан.
– Извини, ушастый, я не смогу взять тебя с собой. Будь лапушкой и следи за Хлоей, – я взяла пса на руки и, заглянув в умные глаза, произнесла: – Только на тебя вся надежда. И за Тони следи, я ведь даже записки не смогу ему оставить…
Пес дернул ушами и совершенно по-человечьи заглянул мне за спину, а после радостно тявкнул.
– Черт! – я медленно опустила чихуахуа на пол, понимая, кого он увидел за моей спиной, и только после этого обернулась.
– Зачем же записка, если можно сказать все в глаза? – голос Энтони был холоден, как ледник в вечной мерзлоте. Мужчина стоял, опираясь плечом на дверной косяк и скрестив руки на груди. – Ну, и куда ты собралась?
— Мне нужно уехать, — растерянно сообщила я, понимая, что не могу сказать ему ровным счетом ничего.
— Куда? — с нажимом повторил он.
— Я, пока, и сама не знаю, — вот, это было правдой.