— Значит, Джесс была права насчет тебя? — в его глазах разливалась злость. От такого взгляда могли остаться настоящие незаживающие раны, только не на теле, а в душе.
— Она приезжала к тебе, чтобы сказать, что меня разыскивают? — догадалась я.
— Браво, — он даже похлопал, словно слов было недостаточно, — а ведь я не поверил ей.
— Почему?
Не знаю, зачем спросила… Хотя, нет, знаю: мне было важно услышать ответ. Просто чтобы жить дальше, куда бы меня не занесла судьба. Снова одной, без права на ошибку…
— Потому что верил, как слепой идиот.
Он уже все решил про меня, даже чуть отстранился, позволяя пройти. А мне так хотелось убедить его в своей невиновности, броситься на шею, впиться губами в губы, наслаждаясь таким простым счастьем. Всего несколько слов, разве они могли принести вред? Да, могли… И время – оно летело вперед со скоростью света, неумолимо отсчитывая секунды до приезда Пастерса.
— Прости меня, Тони, — шепнула я, проходя мимо него со своим единственным другом – большим потрепанным чемоданом. — Я клянусь, что не хотела причинить вам вреда.
Он вдруг дернулся всем телом, выставив руку передо мной и уперев ее в дверной косяк. Я остановилась, посмотрела на него с мольбой и ужасом.
— Кто тебе звонил, Элеонора? Или правильнее называть тебя Кларой?
Я вздрогнула. Вместе с родным именем проснулся и липкий, осязаемый всем телом страх. Не только за себя. Я знала, что головорезы, разыскивающие меня, могут сделать с Тони и его племянницей.
— Это не имеет значения, — отрезала, мотнув головой, — дай мне уйти. Я ничего не взяла у тебя. Ты ничего не потерял…
— Ты втерлась в мое доверие, ухаживала за Хлоей так, словно она тебе родная, переживала за историю с Марией… и все это оказалось лишь игрой? Объясни мне тогда, в чем твоя выгода, Элли?
В груди сладко заныло. Он не хотел отпускать меня. Понимал, что я самозванка, злился, но удерживал, как и я, страшась неизбежного расставания.
— Или ты и правда принадлежишь к банде и скрываешься от ФБР?
Он и сам не понял, как помог мне, сама бы я вряд ли так легко придумала ответ.
— Да, я скрывалась. И теперь меня нашли… — голос дрогнул, сел, скатившись в шепот. На глаза наворачивались слезы отчаяния, но я строила из себя сильную, независимую дрянь, которую нужно выкинуть из дома, во избежание проблем.
И главное – не слова лжи. Я не могла ему врать.
— Тогда проваливай, — он тяжело отступил, глядя на меня едва ли не с ненавистью. — Я не сдам тебя, чтобы ты там не сделала, но, чтобы ноги твоей здесь больше не было.
Я не нашла в себе силы на ответ.
Сжав ручку чемодана, побежала прочь: из комнаты, из дома, с фермы… Моя воля – покинула бы эту планету и вырвала бы из груди тоскующее, воющее от горя сердце.