Первых два месяца Разумовский успешно закрывал глаза на состояние Илоны. Было сложно и оно понятно. Вначале брать на руки сына вообще не могла. Болел живот. Очень помогли новоиспеченные бабушки. На три недели прилетела теща, взяв отпуск, а потом его мама на месяц.
Он сделал сюрприз Малой — купил трехкомнатную квартиру в новом микрорайоне. И из роддома отвез свою семью уже туда. Понравилось ли Лонке, так до конца и не понял. Она, словно потерянная была все время, но не жаловалась никогда. Только если спрашивал — отвечала, что устала.
Вадик долго надеялся, что вскоре все наладится. Тимка подрастет, станет легче. Но ситуация странным образом только усугублялась. Илу словно выключили — перестала заполнять собой пространство, как это непроизвольно делала раньше.
Все разговоры по вечерам сводились к бытовым вопросам. За ужином больше не было шуток, она уныло ковыряла еду в тарелке, а если и улыбалась, то редко. Одним словом стало тихо и спокойно как… в гробу.
С сексом дела обстояли не лучше. Первые попытки закончились провалом. Илоне было больно. Ко всему прочему возбуждалась она теперь как-то вяло. Внизу вообще практически сухая. Почитав на эту тему, узнал, что такое иногда бывает и может длиться до первых месячных. Дело спасли лубриканты, но не мог отделаться от ощущения, что что-то во всем происходящем было не так. Вадим списывал отсутствие прежнего задора и огня на Лонкино утомление и очень не хотел думать, что его семейная история начинает повторяться удар в удар.
Попытки поговорить ни к чему не привели. Наоборот, заставили напрячься еще больше.
— Лон, у нас все нормально? — спросил как-то во время прогулки с коляской.
— Ты о чем? — ответила вопросом на вопрос.
— Я… не знаю. Может, придумываю. — Пытаясь подобрать правильно слова, нервно хмыкнул. — Если все из-за усталости и недосыпания… успокой меня, чтоб дурные мысли в голову не лезли.
— Объясни по-человечески. Что тебя опять не устраивает?
Он чуть не подскочил на месте от этих слов. Как пощечина.
— Опять?!
— Тише. Тимку разбудишь. — Спокойно остановила, заглянув к малому.
— Что значит опять? — поинтересовался железным тоном.
— Ну, это же тебя постоянно что-то напрягало. То моя работа, то пижама на ночь, то мнение, отличающееся от твоего, то дружба с кем-то, кто тебе не нравится. Разве нет?
Разумовский настолько оф@гел, что вначале даже не нашел что сказать. Прогнул на свою голову!
— Так ты из-за этого… такая?