Когда танец закончился, и они отошли в сторону, рядом появился Кирилл. Протянул руку в приглашающем жесте, но напоровшись на взгляд Разумовского, что стоял неподалеку, притормозил.
— Извините… я может, не понял чего… Илона, вы вместе?
— Нет, нет, что вы. Это мой брат. Знакомьтесь — Вадим. Кирилл.
— Да мы, собственно, знакомы.
— Да? Отлично… — она затнулась, после чего кивнула остолбеневшему Вадику и потянула нового знакомого за собой, чуть ли не насильно заставляя мужчин разнять рукопожатие.
— Он точно ваш брат? — спросил слегка озадаченно ее спутник.
— Да. Троюродный. А что? — соврала, не моргнув глазом.
— Не знаю. Реакция странная.
— Не обращайте внимание. У него с Марком комплекс старших братьев по поводу меня. Считают своим долгом оберегать: где надо и где не надо.
— С Марком?
— Ну да. Марк мой родной брат. Я не говорила? — разумеется, нет, и она прекрасно знала об этом. На его вопрос во время предыдущего танца ответила, что присутствует здесь со стороны жениха, не уточняя деталей.
Кирилл уставился удивленно и заинтересованно одновременно. Илона усмехнулась. Ей стало даже любопытно: как он будет вести себя дальше? Но веселое настроение быстро улетучилось, стоило лишь на миг встретиться взглядом с Вадимом. Сердце предательски екнуло от испуга. Ой-ей. Наверное, к себе сегодня лучше не ехать. А куда?
Решение пришло сразу же. Чуть позже поговорила с мамой и пообещала отвезти ее домой, здраво рассудив, что ночевать лучше останется в поселке. Это немножко успокоило и помогло унять землю под ногами. Уф! Никогда раньше она не боялась Разумовского. А теперь все как-то перевернулось с ног на голову. Поведение, отношение, слова, секс — как будто с незнакомцем. Разве такое возможно? Выходит — да?
Потом ее еще раз пригласил танцевать Сергей. Незамужних девушек было очень мало, а потому, понятное дело они все были нарасхват.
С Сашей им удалось поговорить совсем немного. Подходить к Марку Лонка не хотела и всячески его избегала, стоило им оказаться на опасной близости. Передала через маму конверт, проигнорировав красноречивый взгляд в свою сторону. Но брат был не из тех, кто позволил бы по отношению к себе такое открытое пренебрежение. Он выследил ее в коридоре возле туалета и не дал пройти мимо.
— Лона, прекрати, пожалуйста. — Попросил, нависая сверху. — Если я тебя обидел — извини. И хватит дуться. Ты ведешь себя как ребенок.
— Странно, а разве не как к ребенку ты всегда ко мне относился? Или ты жонглируешь понятиями «взрослый» и «ребенок» в зависимости от того как удобно в данный момент?