А он тем временем расстегнул ее джоггеры и потянул вниз, не забыв провести пальцами между ног несколько болезненно-сладких раз. Развернул к себе только после того, когда на ней практически ничего не осталось. Все так же, не говоря ни слова, подсадил на столешницу, снял с себя реглан и расстегнул пряжку ремня. Глядя в глаза, медленно потянул молнию на ширинке. Перевел тяжелый взгляд на губы и тут же наклонился, обдавая горьким запахом табака.
— Вадим… — она честно сделала попытку его остановить. Да, пусть вялую и несмелую, но сделала! За что была наказана.
Разумовский впервые был с ней груб. Не спеша протянул руку, взял за затылок, а потом резко впечатался в губы, проталкиваясь языком. Он никогда до этого не кусал ее, целуя. Было очень непривычно и больно слегка. Это отвлекало, не давало ни сконцентрироваться, ни расслабиться. Намучив вдоволь, подхватил, и, усадив себе на талию, отнес к дивану, где вначале сел вместе с ней, а потом вдруг отбросил назад, наваливаясь сверху. Забрался рукой в сокровенное место, проверяя готова ли…
Илона чувствовала его напряжение и злость, которые словно статические разряды потрескивали по коже. Появилось ощущение вины: женщина не должна отказывать своему мужчине, а она ясно дала это понять, когда обхватила себя руками и попыталась соскочить вниз. Он поэтому так раздражен? Или из-за зажигалки?
Вадим протянул руку в сторону и взял презерватив. Оказывается, тот лежал рядом, предусмотрительно брошенный на деревянный подлокотник…
За двадцать минут довел ее до оргазма дважды, прежде чем дать волю бешенству. Знал, чувствовал всю без остатка: как дрожит в преддверии, как изгибается и как пальчики на ногах поджимает, выпуская сладкий стон, не в силах сдерживаться. Это ее скуление для него словно доза для наркомана — туманило рассудок, заставляя превращаться в животное. Дальше — все. Природные инстинкты дали отмашку. Краешком разума понимал, что с ней нельзя так жестко, но остановиться уже не мог, вколачиваясь с такой силой, что казалось, разорвет на части…
Вадик вышел из дома и привычным жестом выбил сигарету из пачки. Прикурил. Будучи взрослым мужиком и ворочая немалым бизнесом, который сколотил собственноручно, он давно уже не знал что такое муки совести. Если допускать в себя чувство вины, ничего хорошего не будет. Тем более что лекарства от прошлого не существует, а потому заниматься самоедством не собирался. Он ведь не принуждал ее никогда. Наоборот! Всегда морозился и пытался остановить.
Внезапно зазвонил телефон, заставив дернуться. Бл@! Забыл на столе! Если это Лонка, хоть бы мать не увидела. Вопросов потом не оберешься! Щелчком пальцев выбросил окурок прямо в урну и быстрым шагом вернулся в дом. На дисплее светилось имя «Марк». Хм. Чего это он? Уехал всего пару часов назад.