— Если очень грубо — то да. На физическом уровне именно так и обстоят дела. Для тебя это новость?
— Знаешь… и все же мне хочется верить, что кроме тела я интересна сама по себе. Как личность.
— Любишь книжки читать, эти ваши, бабские? — усмехнулся криво. — Лон, не хочу опускать тебя на грешную землю, но придется. Не обманывайся никогда на счет желаний мужчины. Импотентов и прочих творческих личностей в расчет брать не будем, а у остальных — все довольно низменно в этом плане на самом деле.
Илона задумалась, нахмурившись, после чего спросила:
— А чего ты хочешь? Чего ждешь от меня?
— Ничего сверхъестественного. Уют в доме, забота обо мне и детях. Самая что ни на есть классическая миссия. Ты — мой тыл, я — твоя защита.
— По поводу детей… мне кажется, что ты торопишь события.
Разумовский застыл. Ему стало очень досадно после услышанного. Он, столько лет пережевывая предательство, отмахивался даже от мысли об этом, а когда вдруг сам пришел к желанию ребенка — Малая ударила по рукам. Почему его так заштормило на эту тему — и сам понять пока не мог, но факт оставался фактом.
— Обсудим позже. — Сдерживая раздражение, ответил в итоге. — А пока просто будем делать нашу жизнь как можно приятнее. Лады?
У Илоны очень зачесался язык сказать ему, что с таким подходом «приятнее» его существование сделает любая женщина. Достаточно пальцами щелкнуть. Насколько ей не изменяла память — пользовался не стесняясь. Зато стоило только отзеркалить подобное поведение — в течение пары дней оказался готов и в Литву ее забрать и детей наделать.
Казалось бы, сиди да радуйся. Но крамольная мысль уже сформировалась и теперь не давала покоя.
Почему-то это слово подействовало как красная тряпка на быка. Мама так любила повторять, втирая в нее правила поведения: «Жена должна уделять внимание своему мужу, заботиться о нем и повышать комфорт его жизни; стараться, чтобы он был доволен, делать приятно. Не повышать тон, не перечить зря».
У нее хватало мозгов, чтобы просто молчать в ответ на такие учения, но они не могли пройти даром. В итоге, когда смиренная покорность и любовь не помогли в личной жизни ни на грамм, пришло отчуждение. Страшно сказать, но когда папы не стало — она вздохнула с облегчением. Казалось вот она — свобода! Но не тут то было. Вмешался старший братец, возомнив, что теперь за нее в ответе. С боем выбила возможность жить отдельно.
Вадик опять полез к ней целоваться… Еще неделю назад она лишь мечтала о таком! Чтобы хотел ее бешено, и не отвлекался на натягивание презерватива и дал понять, что она его женщина! Все случилось в один миг. Непостижимо и тем не менее. Чудеса случаются! Точно-точно! Но…