Он и сам не понимал, зачем спросил, а увидев, как она отчаянно замотала головой, даже облегченно выдохнул слегка. Крайности в предпочтениях по части сексуальной стороны жизни своей бабушки Лонка не унаследовала. Уже хорошо. Но в любом случае расспросить ее о интимных желаниях — надо. Но позже. Свое он тоже пока не озвучивал, и к пакету из секс-шопа не прикасался. Заглядывала ли в него Малая? Скорее всего — нет, хотя странно, женщины, как правило, очень любопытны.
На подъезде к городу Вадим свернул на окружную дорогу.
— Мы куда? — подала голос Илка.
— К теть Маше. Моя сегодня на смене.
— З-зачем?
— Ты собираешься молча уехать в Литву? — задал резонный вопрос. — Значит смотри. Поговорим с ней. Вечером у нас ресторан с Марком и Сашей. Завтра утром сделаем тебе биометрию. По поводу работы, так и быть — сиди пока на удаленке. Но когда понесешь, вся эта блажь прекратится. Я ясно изъясняюсь?
— Ч-чего понесу?
— Не чего, а кого. Ила, не тормози. Ребенка. Забеременеешь когда, имеется ввиду. — Объяснил, назидательно.
Малая выдала в ответ непонятный звук — нервный смешок, по всей видимости.
— А сколько ты детей запланировал? — спросила таким тоном, что Разумовский отвлекся от дороги и посмотрел на нее так долго, насколько это было возможно в данной ситуации. Отвечать не стал. Уже второй раз Илона неправильно реагировала, когда речь касалась вышеупомянутой темы. Не так, как он хотел.
— После мамы я отвезу тебя на квартиру. Потом мне надо мотнуться по делам. И на будущее. Попробуешь еще раз сбежать — поймаю и посажу под ключ. Не надо так смотреть. — Он свернул на обочину и притормозил на въезде в их поселок. — Лонк, чувствуй грань, хорошо? — Наклонился к ней и целовал до тех пор, пока не ответила. — В накладе не останешься, поверь мне.
Илоне хотелось провалиться под землю. Раствориться где-нибудь в магме и не видеть улыбающуюся маму. Почему все так хорошо и плохо одновременно? Столько мечтать, столько страдать, столько надеяться! Воистину, надо бояться своих желаний, потому, что они могут исполниться. Но результат может быть вовсе не таким, который ожидается.
— Теть Маш, я Лону забираю. — Сообщил Вадим, отпивая чай.
— Ну… мы с Лидой уже обсудили, если честно. — Мария Константиновна перевела взгляд на дочь. — Удивили вы нас, ребята. — Не дождавшись комментариев, спросила: — И когда уезжаете?
— В конце недели. Надо много вопросов закрыть.
Ила молчала. Она, пожалуй, впервые в жизни чувствовала себя настолько неловко перед мамой. Сидела на собственных руках, положив их под бедра, и не знала что сказать. Единственное, о чем молилась, чтобы та не спросила о свадьбе. Почему за все время Разумовский ни разу не коснулся этого вопроса — для Лоны оставалось загадкой. Правила расписывал, не предохранялся, в ультимативной форме забирал ее в Вильнюс, но ни предложения, ни каких-либо пусть и скудных объяснений в любви ее уши так и не дождались.