— Ил, попробуй просто расслабиться и довериться. Не знаю, что за страшная картинка сложилась у тебя в голове, но уверяю — как только успокоишься и перестанешь накручивать себя на ровном месте — поймешь, что все не стоит выеденного яйца. Знаешь в чем твоя проблема на самом деле?
— И в чем же?
— Ты, после смерти Яна Георгиевича вкусила полной свободы и теперь ужасно боишься потерять даже крупицу. Подумай об этом. А еще подумай о том, что ты не жертву приносишь на алтарь, меняя привычный образ жизни. Основной камень преткновения — желание работать? Хорошо. Только вопросом твоего трудоустройства займусь я. Так тебя устроит?
Ила растерянно заморгала. Ну не послышалось же ей это, в самом деле?!
— Что-то мне подсказывает, что за столь щедрым предложением сейчас последуют новые условия.
— Малая, правила — это не условия, а залог спокойной и гладкой жизни. Ты просто еще не видела меня нервным или злым. И я не хочу, чтобы видела. Понимаешь?
Что можно было ответить? Иллюзия о добром и мягком нраве Вадима продолжала рассыпаться на глазах. Этот процесс приостановился лишь на тот период, пока они не виделись, и снова потихоньку начал набирать обороты. Илоне вспомнился вопрос Алевтины Васильевны о том, разочаровалась ли она в Разумовском. Нет. Дело было в другом. Впечатление складывалось необычное, вызывая эдакий внутренний диссонанс — перед ней сидел неизвестный человек с родной любимой внешностью.
— Пытаюсь. — Еле выдавила из себя.
Вадик устало вздохнул. Не думал он, что будет так тяжело. Давить на нее не хотел, а слова почему-то не достигали цели. И вот как быть в такой ситуации? Отпустить ее уже не мог, так как понимал, что конкретно залип на Малую. Ни за кем еще в своей жизни он вот так бегал и не пытался заполучить. А она все годы крутилась под носом — бери! И надо было. Надо! Воспитал бы под себя. Но тут же останавливался. Нет, все очень вовремя. Зато как сейчас будоражат их разборки. Ему и не нужна послушная. Пусть продолжает пузыриться и бурлить. Тем интереснее, тем острее, тем опьяняюще..!
— Все элементарно. Есть два варианта: пожинать плоды моего раздражения или моей благодарности.
— Из-за этого я и не хочу ехать с тобой в Вильнюс. Если что-то не сложится — в наши дрязги будут втянуты все. Ты же отдаешь себе отчет?
— Лоночка, ты поедешь. — Пообещал, натянуто усмехнувшись.
— Я еще не решила. — Ответила, дразня его рецепторы своей дерзостью.
— Зато я решил. — Сообщил приторным тоном. После чего посоветовал: — Лапуля, лучше не раскачивай мое терпение. Ты его настолько потрепала за последние недели, что от ремня, который сейчас на моих джинсах до твоей задницы остался буквально один шаг. Не делай его, не надо. Или может, ты… хочешь? — Разумовский уставился вопросительно на застывшую Илону глядя прямо в ее круглые глаза.