– Глупая, – прошептал Амьер, – не надо так меня бояться.
Он слегка подул ей в лицо. Ясна еще сильнее зажмурила глаза. Амьер, опершись одной рукой на кровать, указательным пальцем другой руки провел по щеке, обвел контур губ, обхватил пятерней лицо, наклонился и прижался к плотно сомкнутому рту губами. Надавил на подбородок большим пальцем и, насильно открыв рот, вторгся в него. Она отпустила одеяло, вцепилась в его плечи, Амьер этим сразу же воспользовался и отбросил одеяло подальше. Его губы и язык, нетерпеливые и жадные, исследовали, порабощали, завоевывали, требовали подчиниться. Он, не прекращая целовать, обхватил одной рукой затылок, другой ее бедра, потянул вниз и уложил на кровать. Амьер оторвался от губ, прошелся легкими поцелуями по щекам, подбородку, шее, ключицам. Спустил лямку сорочки с одного плеча, обхватил рукой оголившуюся грудь, сжал, его губы стали терзать сосок, слегка прикусывая зубами. Ясна вся сжалась – это было так похоже на то, что когда-то было. Нет, нельзя сказать, что сейчас было больно, но и ничего приятного она не ощущала. Единственное что она чувствовала – страх перед тем, что будет дальше. Поцелуи внезапно прекратились и она услышала требовательные слова:
– Ясна, посмотри на меня.
Девушка распахнула глаза и увидела перед собой напряженное лицо Амьера.
– Послушай, девочка, – произнес он тихо, – то, что было тогда, сейчас не будет. Перестань так трястись от страха, пойми ты, это ни к чему хорошему не приведет. Я не сделал тебе больно и не собираюсь. Нет, вернее, намеренно не буду, но ты же должна понимать, что лишение девственности не обойдется без боли. Этого, к сожалению не избежать. А если ты будешь так зажиматься, то будет только хуже.
– Мне тяжело не бояться тебя, – вздохнув, проговорила Ясна, – я и сама бы хотела не испытывать страха перед тобой.
Амьер чмокнул девушку в нос и встал с кровати. Ясна уже было подумала, что он собирается уходить, но Амьер хитро улыбнувшись, стал медленно раздеваться. Ясна опять зажмурилась.
– Э, нет, – строго произнес он, – открой глаза немедленно.
Ясна распахнула глаза и увидела, что Амьер уже освободился от камзола и расстегивал пуговицы рубашки.
– Попробуй только закрыть глаза! – грозно сказал Амьер. – Я не хочу, чтобы ты на моем месте представляла другого.
– Что? – пискнула Ясна. – Кого другого?
– Никого, – ответил Амьер, освобождаясь под пораженным и смущенным взглядом Ясны от одежды, – не хочу в нашей постели никого даже в твоем воображении.
Обнаженный мужчина оттолкнул ногой сброшенную на пол одежду и забрался на кровать. Ясна попыталась отползти, но ее тут же сгребли и прижали к горячему телу. Сорочка была немедленно снята и малейшее сопротивление сломлено. Страх до конца не исчез, но к нему примешались другие чувства. У Ясны от ласк Амьера, запаха дыхания и вкуса его рта, обжигающих ладоней, исследующих ее тело, по коже бегали мурашки, но совсем не от холода, наоборот внизу живота разгоралось пламя. Но все это смылось болью при вторжении в ее тело. Нет, боль не была сильной, и вроде бы ожидаемой, но все равно внезапной и обидной, потому что прервала странный голод, не дала чему-то свершиться. Когда все закончилось, Амьер коротко поцеловал в губы, произнес «спасибо» встал с кровати, поднял с пола одеяло и бросил на Ясну, она быстро закуталась в него. Он быстро оделся, посмотрел на растерянную девушку.