ГЛАВА 2
НАСЛАЖДЕНИЯ ЛЮБВИ
"Любовь вступает в жизнь
Словно птица появляется напротив каждого лица
Неожиданный шум крови
Уходит, оставляя громадное пламя".
(Хесус Кос Кауссе,
"Где говорю о любви", фрагмент)
В Башне я уже живу не один. Собственно говоря, я никогда и не жил в ней сам, она полна птиц, но это всего лишь птицы, теперь же я живу с женщиной. Да, мои дамы и господа, пора уже говорить по делу, мир не состоит из одних только мужчин, политики, преступлений и зубов, в любой момент готовых сделать тебе больно. Имеются еще и те освещенные комнаты из яви и сна, по которым с улыбками куколок на хрупких личиках из пудры и фарфора движутся, обнаженне под цветными капризами моды, золушки и принцессы, любимые дочки крупных банкиров и одинокие секретарши красных фабрик, модели и студентки, девственницы и бляди, белые и черные, хитпые и добродушные, возбужденные вдовушки и мечтательные девы, ряд за рядом; имеются те затемненные, непредсказуемые часы отдыха воина, во влажном шепоте, деликатных покусываниях мокрых губ, пальцах, движущихся от шеи до тонких жилочек во впадинах подмышек, в колющихся будто шпоры грудях, спутанных ногах, выгнутых спинах и сдавленных стонах, в пульсации кожи и быстрых вздохах под замкнутыми веками, в непогашенных огнях в соседней комнате и в дыхании, которое становится спокойнее сквозь губы, держащие сигаету или выплевывающие виноградную косточку.
Все вместе – единственная чудесная штука, которую нам удалось спасти с момента Творения, а все остальное мы превратили в гору мусора. Именно так я временами и размышляю. Если бы так думал всегда, то не писал бы "Молчащих псов", поскольку – а зачем, да еще и в посткли?
Случилось это в ходе одного из тех рассветов, клгда сильный ветер крутится возле башни, заметая сухой пылью землю, гоняя по небу низкие, тяжелые тучи, сгибает ветки и обрывает листья. Меня разбудил резкий стук в дверь. Одеваясь, я подумал, что причин опасаться нет, что это пришли не за мной, в противном случае птицы с криками поднялись бы в воздух, как они срываются, когда человек в темных очках хотя бы на шаг приближается к линии, определяющей кусты на краю холмов. Моя же стая спала спокойно, сунув головки под крылья, а их животики дрожали от сонных кошмаров. По лестнице я спускался в ритм ударов камнем в ворота из черного дуба, закованными в железный панцирь с изукрашенными боковинами. Скорее всего, звонок оказался слишком слабым и заставил незнакомца поискать будильник получше. Сквозь стекло глазка я увидел лицо женщины, уродливое, словно в обезумевшем зеркале комнаты смеха. Но когда я открыл, зеркало сделалось соглашающимся с королевой гаджетом из диснеевской сказки про Белоснежку.