Эрид заревел как голодный медведь. Постепенно рёв перешёл в утробный, тихий рык, и лица парней совсем посерели. Они поняли, что дело плохо, и больше не пыталась бежать. Наверное, слышали, как дракон мимоходом разрушил многоножку, эту гордость машиностроения, которую они наверняка тоже украли.
Один дрожал, второй был в тихой ярости. Он боялся и люто ненавидел крылатого монстра.
Что могло быть проще, чем убить их? Эрид не знал, в каком облике это следует сделать. Его наполняла вполне человеческая жажда мести, а пребывал он в звериной шкуре. Две стороны одной сущности охватывала холодная ярость. И обе требовали крови.
Того, который боялся сильнее, окутал фиолетовый дым. Эрид специально не стал посылать мощный заряд. Волосы парня встали дыбом, а сам он упал. Но тут же попытался подняться. Он предпринимал эти попытки с завидным упорством, и оборотень отметил про себя, что ему это совсем не по душе: выродки не должны быть упрямы и непослушны на пороге смерти, им следует скулить и ползать. Дракон сменил облик и протянул руку. Ничего не понимая, крестьянин машинально схватился за неё, позволяя вздёрнуть себя на ноги. Эрид усмехнулся.
Человечек напротив что-то проблеял. Эрид не слушал. В одну секунду он снова превратился в дракона, и небрежно махнул лапой. Крестьянина впечатало в сосну. Людское сердце заколотилось как бешенное, обозначая мишень для следующей атаки. Может быть, этот глупый деревенский выскочка был уже без сознания, когда копьеобразная конечность пронзила насквозь его грудь. Эрид рывком выдернул хвост из дерева, и посмотрел на то, что облепило чешую. Кусок коры, кровавые ошмётки. Дракону вдруг показалось, что это и есть то самое сердце, только что готовое выпрыгнуть наружу. С помощью Эрида так оно и сделало.
Тело сползло вниз и распласталось на корнях, вздыбившихся над землёй. Будто измождённый дорогой путник без сил упал и заснул крепким сном. Эта смерть была, пожалуй, слишком быстрой.
Второй крестьянин беззвучно наблюдал за гибелью товарища. Его лицо выглядело озлобленным и перепуганным, однако недостаточно. По всему его виду было ясно, кому в голову пришла мысль ограбить старика. Этот простолюдин более крепкий и решительный. Способный отнять чью-либо жизнь без причины и сомнений. Он не заслуживал такого милосердия, как лёгкая гибель.
В очередной раз Эрид сменил облик. Обоим его личинам надлежало участвовать в расправе. И эта — кровожаднее первой.
Крестьянин этого не знал. Ободрившись тем, что теперь перед ним человек, он приготовился давать отпор. По людским меркам оборотень был сложен атлетически, но не так, как его коренастый, выросший среди полей противник. Вот уж настоящий боец: в обычной ситуации он смог бы одолеть Эрида.