Что если парень в его руках не осознавал, за что его пытают? Может он даже не понимал, что старика в лачуге можно не убивать. Каждый подчиняется законам мира, в котором живёт. Возможно, в мире обездоленных простолюдинов Алонсо был лишним, был слабым звеном.
Уже не важно. Одним рывком Эрид притянул крестьянина ближе, и перегрыз ему горло.
С тех пор он не выходил на контакт с людьми. Забросил глупые развлечения и перестал пугать крестьян. Не появлялся инкогнито на праздниках, не освобождал девиц, которых невежественный народ привязывал к столбам в качестве дани. Старался вообще не попадаться никому на глаза.
Дракон по-прежнему пропадал в далёких провинциях, где размышлял о смысле своих снов. Готов был по привычке ввязаться в драку с любым другим чудовищем, оставив ему на память нервный тик при упоминании молний. Огонь Эриду почти не причинял вреда, так что сородичи предпочитали с ним не связываться. Ничто не подпитывало его агрессии, и постепенно она стушевалась
Эти победы уже не приносили отрады. Наверное, поэтому он вдруг вспомнил об Агате — по-настоящему, а не мимоходом. Раз сам дракон разучился испытывать радость, то стоит попытаться подарить её кому-то другому. А кому, если не позабытой и позаброшенной им торитт? Эта мысль пришла внезапно и сразу показалась неправильной.
Какое право он имел показываться этой девочке на глаза после того, что сделал? Ей не следует знаться с монстром, который вкусил крови, устроил месть за личную обиду. Драконы убивали нередко, но почти всегда по приказу. Или чтобы заступиться за королевскую честь и гордость своих господ. Чтобы Эрид не делал — страдал, развлекался или сводил счеты — он не думал ни о Сиене, ни о её дочери. Оборотень попросту забыл о них, но Алонсо, этот упрямый старик, говорил, что так быть не должно. И раз за разом обращал внимание дракона на его долг.
Согласно законам природы и людей, ни одно чудовище не обладало свободой воли. Но только если правительница и торитт не махнули на него рукой. Сейчас Сиена занята другими проблемами, дракон наследницы её пока не интересует. Эрида вызывали во дворец лишь на официальные встречи и государственные праздники. Держали его за скандалиста, которого лучше не подпускать близко к Шамбри лишний раз — до поры, до времени. Рано или поздно Сиена взялась бы за неугодного монстра и перекроила на своё усмотрение, чтобы через много лет он стал достойным приемником Нердала. Ну а пока — ей просто не до этого. Слишком много у монарха забот.
А Агата? Исходя из своих скудных познаний о жизни королевских детей, дракон заключил, что девочка всё время занята учёбой. В свободное время у неё наверняка есть, с кем поболтать: несколько сестёр, брат и целый выводок маленьких герцогов, баронов и других наследников великих фамилий. Агату не выпускают из замка, напичканного гвардией и личной стражей. Принцессе ничего не угрожает, ни скука, ни опасность. Случалось, Эрид замечал ментальные волнения, которые тянулись к нему щупальцами от самого дворца, и в них легко читалась тоска и обида. Он старался не обращать внимания, пользуясь тем, что его связь с торитт слабее, чем у других монстров.