Адмирал водил страшными глазами из сторон в сторону, из-за болевого шока потеряв способность говорить. Он держался за руку, которая как-то неестественно свисала в порванном рукаве. «Неужели оторвалась?» — подумала Агата и почувствовала, что её мутит. Переведя совершенно невинный взгляд на королеву, Эрид поднял кожистые надбровные дуги.
— Что? Я же его отпустил!
— Как это понимать?!
Сиена тоже побледнела, но явно не от страха. Минутного замешательства как ни бывало.
— Ты опоздал, посмел явиться ко двору в таком виде, напал на моего советника! И всё это на глазах у моей одиннадцатилетней дочери!
Агата удивлённо уставилась на мать. Раньше королеву не особо волновало психическое состояние принцессы.
— Так вы хотите видеть другой облик? Ну так бы сразу и сказали. Всего-то.
С этими словами Эрид прямо на ходу совершил превращение. К трону подошёл молодой, лет двадцати пяти, человек с едва заметным пятном крови на щеке.
В следующую их встречу он будет выглядеть чуть старше, но на этом процесс старения остановится на многие годы.
— Мне казалось, её воспитывают по методике жестоких зрелищ, — отрезал дракон, приглядываясь к Агате. — Я, как мог, привнёс свою лепту.
Они встретились спустя пять лет, и теперь каждый смотрел на другого как баран на новые ворота. На лице Эрида промелькнуло что-то похожее на сожаление, во всяком случае, так показалось девочке. Но он не успел ни принести извинений, ни надерзить ещё больше, так как к раненому адмиралу вернулся голос.
— Стража!!! Отправьте его в темницу! — заорал он, по-прежнему придерживая свисающую и кровоточащую руку. Вокруг него уже сновали люди и предпринимали жалкие попытки увести покалеченного вояку в госпиталь. Гвардейцы отнюдь не горели желанием арестовывать того, кто только что едва не съел их главнокомандующего, но настойчивая брань напоминала им о долге. Один из офицеров неуверенно направился к Эриду, поудобнее перехватив ружьё, но стоило только ему приблизиться к дракону, как у того на кончиках пальцев заплясали странные фиолетовые вспышки. Молодой человек легко дотронулся до груди солдата, и тот отлетел на два метра, выронив оружие. Офицерский мундир задымился, волосы встали дыбом, но большего ущерба Агата не заметила. Мужчина поднялся на ноги и шарахнулся в сторону выхода. Но, вспомнив о том, что на него все смотрят, остановился, не зная, что делать дальше. Но что он делать точно не будет, офицер понимал ясно и отчётливо: он больше ни за какие коврижки не станет нападать на оборотней.
По тронному залу прокатилась новая порция панических воплей.