— Гарси, скажи правду, с ним все будет хорошо?
— Ну-у, да. Почему нет. Должно быть.
— Мы немного повздорили, потом я испугалась, я чуть с ума не сошла… А сейчас в голове каша. Гречневая. Давай уже яичницу твою… Нет, молоко я не буду и репа тоже вызывает сомнения. Подай мне воды. Гарси, а другие слуги не станут болтать?
— Так никто ж ничего толком не видел. Когда хозяин злой, лучше на него не пялиться, вот мы и закрыли глаза. Ну, почти… У-у-у! Мало ли чего может померещиться в темноте? Спите спокойно, леди.
— Нет уж! Пора кашу расхлебывать. Но сначала умыться. Брр, зябко… Гарси, скажи, пожалуйста, у Дагмара в замке тепло зимой?
— Да как всегда!
— Комментарии излишни, - буркнула Марина, вытирая лицо носовым платочком, удачно найденным в рукаве.
И вот наступил долгожданный рассвет. Кутаясь в плащ от утренней прохлады и крепко сжимая в ладони кукольную головку, она выбралась на двор. Сельская идиллия - ни дать, ни взять...
На телегу без колеса было щедро навалено сено, которое задумчиво жевал рыжий теленок, а по груде деревянных чурбаков прыгали две босоногие растрепанные девчонки. Мать их в это время сечкой измельчала в корыте мелкие овощи на корм свиньям. Похоже, холодные, грязные пятки детей ее совсем не волновали.
«Закалка – лучше не придумаешь! И, похоже, никаких соплей. Надо своего потом тоже поменьше кутать… Или свою…».
Спустя полчаса Марина успела познакомиться с хозяйкой дома, расспросить о нехитром быте и вернуть детям кукольную деталь. Туловище найти так и не удалось, но бабушка близняшек обещала сшить его из лоскутков, подаренных Мариной вместе с льняным отрезом на платьишки девочкам.
Гарси получил приказ отремонтировать выдранный дверной косяк, поскольку единственный мужчина в крестьянской семье уехал на ближайший торг продавать кур и зерно.
Пока Марина невольно сравнивала уровень жизни местных селян с земледельцами Тарлей, прискакал слуга с новостями о Дагмаре.
— Господин находится в монастыре. Вот письмо, написанное его рукой. Просил передать вам, леди.
На шуршащем листе серой бумаги, пахнущей воском и ладаном, можно было прочесть несколько корявых строк, обращенных к возлюбленной:
— Сердце мое изнывает в печали, дорогая Марин. И все от того, что я горько тебя огорчил, а, может быть, испугал. Мне следовало прежде поведать свою тайну, но я ждал, пока ты окажешься в Черных камнях.
«Охо-хо… Как предусмотрительно!»
Марина напрасно старалась вызвать в себе негодование и обиду, все же обращение Дагмара тронуло сердце, а в памяти пробудились его жаркие ласки и мальчишеская грусть в темных глазах.