Ронсо с трудом разлепил почерневшие губы:
— Их забрали… четверо… четверо мужчин с закрытыми лицами, они увели госпожу в лес… я не смог… простите…
Когда Дагмару стало ясно, что возлюбленная похищена, ум заполонила дикая ярость. Марин утащили в лес какие-то проходимцы, причем, они знают, что с Белого рыцаря не взять даже мало-мальского выкупа за супругу. А, значит, хотят лишь поразвлечься с миловидными девицами, что попались под руку. Проклятье! Где же искать их, как же успеть…
Дагмар оставил своего коня пастись на поле, велел мальчишке приглядеть за бедным стариком и хоть как-то облегчить его состояние, а сам побежал к лесу, над которым уже поднималась Спелая луна.
Но едва лишь рыцарь оказался под густым пологом елей, как в сердце начало закрадываться отчаяние… Куда бежать? Где искать следы похитителей? Он метался из стороны в сторону, понимая, что может блуждать по окрестностям до рассвета, но так и не выйдет на следы негодяев.
— Марин! Радость моя, где же ты… что с тобой?
То была величайшая мука! Воспаленное воображение живо рисовало одну страшную картину за другой - его несравненную тащат прочь по колючему бурелому, с ее белого тела сдирают одежду, над ней насмехаются…
«О Боги! А я даже не могу громко позвать ее, ведь тогда бродяги затаятся, ударят Марин, заткнут ей рот. Как же мне ее защитить…
В темноте Дагмар налетел на ствол могучего дерева и так приложился к нему лбом, что из глаз едва ли не посыпались искры, тогда он упал на колени, обнял лесного исполина почти у самой земли и вдруг почувствовал, что вместе с тупой болью в теле появляется какое-то новое… нет, скорее давно забытое ощущение.
Неимоверный прилив сил и мощи, что заставляет вытягиваться руки, изгибаться спину, менять человеческий облик на звериный… Дагмар физически страдал от таких метаморфоз, но в самых потаенных глубинах сознания, еще принадлежащего мужчине, вдруг родилось ликование и первобытный восторг.
«Да, я это могу! Я - это Он… Повелитель и господин ночного леса, одного вида которого боятся все прочие обитатели, от одного тихого ворчания которого прячутся в свои норы и гнезда, ибо я воистину бесстрашен и непобедим!
Я знаю все лесные тропы, я вижу во мраке, за много миль чувствую даже каплю крови из легкой царапины на женском плече. Теперь уж я найду избранницу и в клочья разорву обидчиков, насладившись воплями их смертного ужаса. Я иду за тобой, Марин! Ты будешь моей!»
Дикий медвежий рев разорвал зыбкую тишину леса и его окрестностей. В ближайших поселках зажглись огни, куры испуганно сорвались с насестов, лошади едва не оборвали привязи. И только Спелая луна жадно взирала с небес, предвкушая скорое кровопролитие в глухой чаще.