У меня вырывается смешок от этих мыслей. Нет, он не боится. Его сына сливать глупо. Еще мне пригодится. Абрамов в курсе, как я могу использовать ситуацию. Считает, что свадьба с его дочерью — всего лишь способ нагнуть его. Ее смерть — всего лишь потеря преимущества. Одного из. Есть второе.
Отчасти так и есть. Но где-то он, сука, ошибается. У нас не положено на своих женщин и детей хрен выкладывать.
— Пойдем, — говорю, бросая отчет на стол. Ильяс беспрекословно следует за мной.
Спустя полчаса мы подъезжаем к небольшому коттеджному поселку за городом. Достаю из кармана ключи от дома Камиля, отпираю дверь. Охрана кивает приветственно, заметив меня с Ильясом.
Гребаные головорезы. Даже меня напрягают. Если Камиль отъедет — придется ими заняться. Просто так, без контроля их оставлять нельзя.
Отпираю одну из комнат и захожу внутрь.
Бледный парень поднимается с дивана и тут же стремительно садится обратно, когда я жестом показываю ему не двигаться. Мирослав. Выпендрежное имя. Самое то для сына-мажорчика.
— Добрый вечер, — произносит он медленно, когда я подвигаю поближе стул и сажусь напротив. Потом отводит взгляд в сторону, пока я рассматриваю его с усмешкой.
Дрянь. Обменять нормальную девчонку на это? Их отец — отбитый наглухо. У его дочери яйца больше, чем у этого существа. Ей удалось все продумать. Шантажировать меня. Пусть недолго. На большее я и не рассчитывал, ей ума бы не хватило. Но она не стушевалась и потом вышвырнуть пистолет, отсрочить наказание для ее затупка-брата и папаши. Не отступила, когда тест подделали. Выстояла. Хотя тряслась вся. При каждой нашей встрече страх в глазах замечал.
Добилась какого-то уважения от меня. Сложно такое было сотворить после того, как она нагло предлагала себя в ту ночь.
Придется нарушить данное ей обещание. Иначе никак. Говорил же — зря продавила меня. Заставила всю правду узнать. Так бы отпустил ее может быть. Теперь только на другой свет. И то не факт, что удастся. Вытащу, заставлю жить. Придется ей жить именно со мной. Как бы потом меня не ненавидела.
— Ты отправишься скоро домой, — спокойно произношу я, глядя на этого гребаного эльфа, и он поднимает на меня голубые девчачьи глаза. В них зажигается надежда. Радость. Не допирает еще, о чем я говорю.
— Что? — растерянно выдает он, — вы меня отпускаете? Просто так?
— Рано радуешься, — оскаливаюсь я, — по частям отправишься. Сука.