— Чего?! Это что еще за выкобенивания?!
— Я беременна, — вложив в голос твердость, аргументирую я, — читала, что для ребенка это вредно. У меня явно ничего нет с собой, так что…
— Тогда обойди ее и все, — цедит отец, — не делай мне мозги.
Нервничает. Видно по его лицу. И слышно по тону. Я быстро проскальзываю мимо равнодушной охраны и мимо металлодетектора. Всем плевать на меня.
Скучное сидение в четырех стенах заканчивается сегодня. На меня со всех сторон давит роскошь и аура статусности от людей, которых я выхватываю взглядом. Меня окружает блеск дорогих аксессуаров и запахи парфюма. В крови начинает бурлить адреналин. Все начнется и закончится сегодня здесь.
Нет. Не закончится. Только не для меня и Рустама, потому что я не допущу этого.
Охрана отца берет нас в плотное кольцо: ни ускользнуть, ни оценить обстановку. Нервы натянуты до предела, еще и появляется неприятное чувство онемения в бедре, на котором крепится пистолет — я слишком сильно, похоже, затянула повязку.
— Я в туалет хочу, — говорю я отцу, а он громко и выразительно цыкает.
— Потерпишь.
— Пап, — смотрю на него, вложив во взгляд все недоумение, — просто в туалет. С охраной отпусти, если переживаешь. Пусть хоть у кабинки торчат…
— Ты помолчишь или нет?! — он поворачивает ко мне лицо и я вздрагиваю. Может, мне снится плохой сон? Я словно на незнакомого человека посмотрела вместо своего отца. Не узнаю родного человека под маской откровенной неприязни, — я сказал — терпи. И трещи поменьше, голова от тебя болит, если честно.
«Я молчала всю дорогу» — проносится ошалелое в мыслях, когда я получаю вот такой странный укор. Что с ним происходит? Не похож сам на себя. Сегодня он сильно перегибает палку в разговоре со мной, словно я сделала что-то очень отвратительное.
Мы останавливается в самом укромном углу заведения. Отец кивает мне на столик, я послушно присаживаюсь, нервно постучав пальцами по поверхности и осторожно окинув взглядом все вокруг: место действительно идеальное, как и сказал отец. Если посадить снайперов в квартиры соседних домов — то выполнить заказ им будет как два пальца об стол. Я чувствую себя, словно рыбка в аквариуме.
Время утекает стремительно. Если я так и буду гонять в голове очевидные факты о том, как удобно Рустаму тут будет умереть — он действительно умрет, пока я тупо хлопаю глазками с бесполезным пистолетом под юбкой.
— Садаев подъезжает, — слышу отдаленно, как сквозь вату, голос. Дьявол. Бросаю взгляд на отца — он сидит рядом, откинувшись на мягкую спинку кресла. Внешне будто расслаблен. Только кулаки сжаты так, что вены вздуваются на руках. Охрана говорит еще что-то, отец резко и сквозь зубы отвечает, но я уже не слушаю.