— Сука, — слышу выдох за спиной, — вернись на место, дрянь!
— На нас люди смотрят, пап. Твои знакомые, между прочим, — произношу я, глядя в глаза Рустаму. Сердце сжимается до боли. Потом подпрыгивает и начинает странно радостно биться, стоит мне уловить знакомый запах мужчины, — я хотела просто поприветствовать мужа. А то со стороны выглядит напряженной эта сцена. Вызовет подозрения.
Нельзя терять ни секунды. Я до сих пор не уверена, что мой план, который я придумала буквально за мгновение, сработает. Поэтому я быстро поднимаюсь на цыпочки и дотрагиваюсь ладонями до лица Рустама. Чувствую отросшую щетину, которая колет кожу. Вижу, как вспыхивает в его глазах что-то темное, и заставляю его наклониться, прикасаюсь, легко целуя. Мои губы холодные, как лед. И руки тоже. А он — как дьявол. Горячий.
На нежной коже вспыхивает след от прикосновения. Словно печать остается. «Пожалуйста, забери меня» — молюсь мысленно, — «мне плохо, мне страшно, я не хочу тут оставаться».
И я почти неслышно шепчу, надеясь, что Садаев угадает по движению моих губ, почувствует слова:
— Он убьет тебя сегодня. У меня пистолет… под юбкой. Забери его… и меня.
Мурашки пробегают по телу, когда чувствую, как Садаев поднимает руку и проводит пальцами по моему бедру. Натыкается на оружие. Время замирает. Сердце тоже. Плевать уже, что будет между нами дальше. Если Рустам выдернет меня из этого ада — я прощу ему все жестокие слова, которые он иногда говорил. Пойду за ним в огонь и воду.
Он внезапно отстраняется от меня. Я не успеваю прочитать его эмоции во взгляде: Рустам словно закрывается. Раз — и полное равнодушие. Обманчивое спокойствие в темных глазах. Мое дыхание перехватывает от этого.
Я обнимаю себя за плечи, потому что резко становится холодно. Отец сгребает меня грубо за шиворот оттаскивает подальше.
Неужели это конец?
— Напрягает меня это место, — внезапно произносит лениво Рустам, обводя взглядом все вокруг, — чую, что один шакал меня кинуть пытается, да, Абрамов? — он издает смешок, а отец зеленеет от ярости, — не выйдет. Обмен будет на моих условиях. В другом месте. Попробуешь меня сейчас преследовать — твои люди полягут. Может, твой щенок немного сломается. Учти это.
— Ты… — кажется, отца сейчас хватит удар — настолько странно и стремительно меняется цвет его лица.
Он получает в ответ только усмешку, после чего Рустам разворачивается и уходит, кивнув своим людям. Охрана отца расступается, освобождая дорогу. Мирослава уводят тоже. Я успеваю заметить только его спину.
Что со мной? Кажется, мне не хватает воздуха. Медленно поднимаю руку к груди и словно пытаюсь заставить себя дышать снова, пока Садаев уходит, оставляя меня одну. Нет. Почему? Не могу сдержать слезы, и они сами бегут по щекам. Почему он так сделал? Я была рядом с ним. Он мог забрать у меня оружие и уйти со мной. Взять меня в заложники, и потом для меня этот кошмар закончился бы.