— Я просила ведь остановиться, — выдавливаю я. Это животное, еще раз выматерившись, выходит из машины, включив аварийку, а я, тем временем, молниеносно скольжу задницей по сиденью к двери на другой стороне. Дергаю ручку, вываливаюсь на шоссе, отметив, что позади нас тормозят еще две черные и дорогие машины, а потом бегу.
Впереди маячит зеленое поле.
Пока Рустам ищет свой пистолетик, я, может, успею в это время спрятаться. Хоть в траву лягу — и пускай потом прочесывает граблями всю эту зелень. Дверью я не хлопала, поэтому есть шанс, что обозленный Садаев даже не заметил мой побег, но я все равно стараюсь двигать ногами быстро.
Я слетаю вниз по холмику, к полю, которое мне казалось чем — то спасительным, и моя нога неожиданно с громким чавканьем уходит в воду. Я вскрикиваю. Падаю, не удержавшись, и вторая нога тоже утопает, а следом и я по пояс.
«Дьявол, болото было в этой стороне. Это не травяное поле» — грустно думаю я. И замираю, понимая, что дергаться сейчас не стоит. Теперь, возможно, придется реально пойти на сделку с дьяволом и заорать, чтобы меня спасли.
Но я не успеваю этого сделать, потому что меня за шкирку выдергивают из мерзкой и ледяной жижи. Вытаскивают наверх, встряхивают, как котенка и отпускают. Я в шоке сижу на коленках, осмысливая, мог ли мой план провалиться с еще более худшими последствиями, а потом поднимаю взгляд на Рустама.
Что теперь? Остается только соврать, что я пошла в туалет. Ей-богу, это единственная ведь, которая будет звучать крайне глупо, но зато, может, спасет меня.
— Я… — начинаю оправдываться я, но меня перебивают.
— Я тебя точно сегодня трахну, принцесса, — рычит Рустам, — была б ты мужиком — я б тебе все кости переломал бы.
Он садится на корточки передо мной и смотрит в глаза. Несмотря на его спокойный и ровный голос, взгляд Рустама продирает до холодных мурашек. На секунду даже хочется вернуться обратно в болото.
— Я так понимаю, на пушке есть что-то интересное, да? — интересуется он, — ты больно отчаянно попыталась от нее избавиться. Колись давай.
— Завязнешь, — доносятся до меня отдаленные голоса вместе со всплеском воды. Потом следует тихий шорох травы и мат, — болото тут везде. Только нырять.
Нервный выдох вырывается из моей груди. Все-таки, я просто взяла и утопила пистолет. Возможно, навсегда. Даже если Садаев каким-то макаром сможет его выловить — не уверена, что на нем останутся хоть какие-то доказательства, кроме тины да лягушачьих какашек.
Садаев смотрит поверх моей головы в сторону, откуда доносятся до нас разговоры об утопленном пистолете. Уверена, что сейчас он готов отправить следом за пистолетом и меня — настолько у него зверское лицо. От выражения глаз у меня холодеет позвоночник. Все, что я делала последние часы — это было на чистом отчаянии. Глупые хаотичные движения, как у загнанного зверька. О последствиях я не думала. Мне надо было спастись.