* * *
В клинике, где я валялась ночью, девушка на ресепшене приветствует нас странной, вымученной улыбкой. У нее кривятся губы, стоит ей заметить Рустама рядом со мной, и она быстро отводит взгляд.
— Доброе утро, — звучит растерянно. Похоже, она недоумевает, какого черта я попадаю сюда второй день, но Рустам и не думает пояснить. Он направляется прямо ко врачам.
Дверь в один из кабинетов от толкает почти что ударом руки. Она грохает об какой-то стул, и врач, которая делала мне ночью УЗИ, удивленно поднимает взгляд.
— Ой, — вырывается у нее, но она быстро поправляется, — доброе утро. Простите, у меня сейчас…
— Тест, который ей вчера делали, — Рустам, даже не выслушав ее, перебивает, кивая в мою сторону, — повтори.
Врач хмурится.
— Что-то не так?
— Мне надо перепроверить результаты, — спокойно поясняет Рустам, подталкивая меня в спину. Я робко делаю шаг. Врач окидывает меня взглядом и неуверенно улыбается.
— Перепроверить?… В этом необходимости нет, потому что…
— Ты не слышала, что я сказал?
Девушка замолкает. Потом осторожно пожимает плечом и берет трубку телефона, кого-то набирая.
— Зайди ко мне. Надо собрать материал для ДНК-теста, — закончив, она кивает мне, — присядьте, пожалуйста.
Я выдыхаю из легких мерзкий холод, но теплее мне не становится. На негнущихся ногах я подхожу к кушетке и медленно опускаюсь на нее. Внутри меня будто бы что-то уже умирает. Заранее. Почему я так была уверена, что Садаев действительно отец детей? Теперь при свете дня мои догадки кажутся глупыми, а подозрения — беспочвенными.
Спустя несколько минут заходит девушка в халатике и улыбается нам. Она проводит совершенно обычные манипуляции, но с каждой каплей крови, которую она собирает у меня, сердце бьется все сильнее и сильнее. Почти у горла. Она забирает колбочку, убирает катетер у меня из вены, и только собирается уйти, как Рустам останавливает ее жестом.
— Тест будет проведен при мне, — произносит он, а медсестра, которая собирала у меня кровь, таращит удивленно глаза. Она поворачивается к врачу, и та кивает ей.
— Я разрешаю. Пройдемте со мной, — предлагает она, и мы все выходим из кабинета. Садаев идет позади меня, пока огромные мурашки беспокойно бегают по спине. Я следую за врачом с медсестрой. Они толкают дверь в кабинет, который находится в самом конце коридора и мы заходим внутрь, туда, где сидит ярко накрашенная брюнетка. Первое, что я замечаю — ее губы. Огромные, пухлые губы в бордовой помаде. Девушка очень эффектная, но один взгляд на нее — и я понимаю, что вся ее красота «сделанная». Не натуральная.