Прошла неделя, прежде чем мы с Робом переспали ещё раз, потом ещё четыре дня, и мы переспали в третий раз. Такой разрыв между сексом был для нас неудивительным. Хотя со стороны наше физическое влечение друг к другу и могло бы показаться тусклым, на самом деле, не смотря на свою редкость, оно было весьма ярким и постоянно выливалось в нежность, что было полярно моим “постельным инстинктам”, которые я так чётко отточила с Дарианом.
При этом я всегда получала от нашего с Робом соития того, чего хотела. Робин не пожирал меня взглядом, не делал засосов на теле, не кусал мои губы – он просто и превосходно воплощал со мной свои желания. Мне же не хотелось упиваться его запахом – в отличие от Дариана, он пах обычно – мне хотелось упиваться общением с ним. В итоге мы быстро стали как инь и янь – минимум страсти и секса, максимум душевного равновесия и глубоких разговоров, затрагивающих наши души и создающих идеальный баланс отношений. Я знала, чего хочет он, он знал, о чём думаю я. Мы чувствовали друг друга так, будто могли проживать жизни в телах друг друга…
Я впервые в жизни постигала истинное значение определения “Платоническая любовь”, Роб впервые в жизни любил в первую очередь мозгом, и лишь затем другими органами своего тела.
Чувство гармонии накрыло нас с головой.
Однако эту гармонию вскоре испортило моё самочувствие.
Головные боли, боли внизу живота, тошнота и, в итоге, рвота по утрам, вынудили меня согласиться на уговоры Робина показаться врачу.
…Это началось после первого нашего секса и усугублялось после каждого последующего. В конце концов, когда после третьего нашего соития я бóльшую часть последующего утра провела возле унитаза, выплёвывая из себя остатки ужина, Робин собрал мою сумку и мы отправились к его лечащему врачу. Уже спустя час после приёма, доктор сообщил нам о том, что мнимая беременность – это весьма редкий и сложный психический феномен. Иными словами, мой организм, а точнее моя психика, не смирилась с потерей ребёнка, и теперь ей, то есть мне, кажется, будто я нахожусь на неопределённой стадии беременности. Подобный диагноз стал для меня ударом ниже пояса, даже немногим больнее. Прошлое с Дарианом продолжало отравлять моё настоящее. Не смотря на то, что я отреклась от него, оно всё равно осталось где-то глубоко во мне, под тоннами пепла…
Доктор пообещал, что это пройдёт, но сам факт, подтверждающий моё психологическое напряжение, которое я всё это время слепо не замечала или попросту не хотела замечать, напряг Роба. Мне это не нравилось. Ни то, что Робин напряжён, ни то, что мой организм играет со мной в жестокий обман, ни то, что моя псевдобеременность напрямую связана с Риорданом и Робину приходится это терпеть… Впрочем, как раз последнее Робина, в отличие от меня, совершенно не напрягало.