Тело Оуэна было хорошо сложено, но не было таким большим, как у Джекса, что меня вполне успокаивало, хотя он был высоким, может быть, ростом с Джекса или чуть выше. Я не была уверена, но знала, что с этого момента любого мужчину все время буду сравнивать с Джекстоном Уитлоком.
— Извини, босс, — сказала я задорно.
Оуэн покраснел и, подойдя к стулу, что стоял передо мной, сел. Несмотря на то, что я не интересовалась им в этом смысле, я не возражала против небольшого флирта.
— Готова к сегодняшнему вечеру? — спросил он с улыбкой на своем по-мальчишески красивом лице.
— Всегда готова!
— Хорошо. Ты уверена, что не хочешь выйти на сцену? Думаю, там ты заработаешь намного больше денег, чем здесь, — сказал он, указывая подбородком с одного места на другое.
Я бросила в него тряпку, покачав головой. Пожав плечами, он снял тряпку, и швырнул ее мне.
Я улыбалась.
Оуэн улыбался.
«И это неловкое молчание, которое следует за этой повторяющейся последовательностью действий», — с сожалением подумала я.
Я бы никогда не доверилась ни ему, ни кому-либо другому. Мне нравилось держать дистанцию между мной и входящими в клуб «джентльменами».
— Привет, Вторник! — крикнул весело голос.
Повернув голову налево, я увидела, что из-за кулис вышла Саманта Галлоуэй, сценическое имя Капри Скай, и села на пустой стул рядом с Оуэном. Теперь настала моя очередь краснеть — я была влюблена в нее, и всякий раз, видя девушку, начинала нервничать. К сожалению, я не знала, была ли это обычная влюбленность или та, которую Джекс испытывал к Райли. Схватить их, сделать своими униженными и напуганными сексуальными рабами и избавиться от них, когда страсть закончится. Если вы не найдете кого-то вроде Райли.
Поскольку я больше не видела разницы, то изо всех сил старалась держать планку между нами. Кроме того, я так давно не занималась сексом с другой женщиной, поэтому сомневалась, что смогла бы это сделать.
«Но с другой стороны, — подумала я, снова посмотрев на Оуэна, — было бы очень весело».
Оуэн улыбнулся мне, когда понял, что мой взгляд снова устремлен на него, и я вздохнула.
Теперь мы втроем разделили неловкое молчание. Саманта, подперев подбородок рукой, посмотрела на часы на стене позади меня, а Оуэн, больной любовной лихорадкой, украдкой поглядывал на меня, оглядывая бар.
— Кажется, все готово, — наконец, сказала я, нарушив тишину.
— Ага, я пойду за кулисы и немного расслаблюсь, — сказала она, вставая со стула и махая нам рукой.
Нам. Две трагические половинки любовной истории, которая никогда не будет написана. С одной стороны, это было позором, а с другой — большим утешением, что я все еще могла отличать любовь от невыносимой жестокости. Откашлявшись, я повернулась спиной к Оуэну, ища место, куда можно было бы пристроить тряпку. Конечно же, я прекрасно знала, куда ее нужно деть — положить в серое пластиковое ведро, но теперь, когда я снова была с ним наедине, не хотела, чтобы он задерживался. Не хотела, чтобы эти мысли, чтобы сделать его своей следующей жертвой, начали течь по моему телу, потому что, как только я почувствую желание, пути назад уже не будет. Оуэн станет еще одним кровавым беспорядком, и мне придется связаться с Джекстоном, чтобы сообщить ему, что я нашла жертву. Убежав от него, я планировала затеряться в человеческой суматохе, пока не накопила бы достаточно денег, чтобы покинуть Австралию. Я ненавидела идею покинуть свой дом, но я знала, что это будет единственный способ остаться в безопасности и, возможно, получить шанс снова стать нормальным человеком.