— Она, может быть. А он вряд ли. Не похож на южанина. Не слышно отсюда, на каком языке говорят. А что ссорятся… — Грета фыркнула и с шумом втянула через трубочку остатки сока. — Не смеши меня. Мы с тобой ругались всегда и везде. Целых сорок пять лет подряд. И, кстати, вчера утром тоже. Лучше бы и правда любовью занялись. Но твой солдатик теперь встает по стойке смирно только по большим праздникам. Видимо, возбуждается на речи фрау канцлерин.
— Кто бы говорил, — Вольф ущипнул жену за бок. — У тебя там вообще все мхом заросло. Ну что, пойдем? Или подождем, может, они подерутся?
Расплатившись, пожилые супруги поднялись и медленно пошли в сторону отеля «Палас». И уже не увидели, как женщина вскочила с парапета и быстрым шагом, почти бегом, направилась к крепости. Мужчина постоял, подумал, сплюнул сквозь зубы и двинулся за ней. И догнал уже там, где полоса пляжа закончилась, а набережная в закруглении превратилась в пристань. Для яхт бухта была мелковата, в основном с той стороны стояли небольшие моторные лодки, возившие гостей курорта на экскурсии.
— Настя, прекрати уже, пожалуйста! — раздраженно потребовал он, схватив женщину за руку, но та тут же начала вырываться.
— Отпусти меня, придурок!
— Да пошла ты к черту, истеричка!
Хватка ослабла, и не ожидавшая этого истеричка по имени Настя едва не упала. Пытаясь удержаться на ногах, уцепилась за мужчину, тот потерял равновесие и полетел в маслянисто отливающую радугой воду. Вслед за ним с отчаянным визгом с пристани свалилась и сама Настя.
— Ну что, доигралась? Довольна? — ядовито спросил он, когда двое матросов помогли им выбраться обратно на берег.
Ничего не ответив, Настя повернулась и пошла по набережной. Хлюпая шлепанцами и оставляя за собой мокрый след.
Часть 3
Сергей
Гибралтар — Лабрадор…[1]
Глядя в темноту за иллюминатором, я повторял это про себя снова и снова. Словно заевшая пластинка. Все лучше, чем «Настя» — хрусткое, как мартовский снег, солнечное, как оттепель.
Все, проехали!
Гибралтар — Лабрадор…
Я уже сидел в аэропорту, дожидаясь приглашения на посадку, когда позвонил отец. Сказать, что Юля пришла к нему с планом, не дождавшись от меня ответа.
— Так был занят, что не мог отзвониться? — съязвил он.
— Не смог открыть чертеж, — вывернулся я. — Вай-фай слабый. И деньги на счете кончились, чтобы перезвонить. Хорошо, что разобрались.
Закончив разговор, я поменял рингтон на первую попавшуюся песню из плейлиста. Тот самый «Гибралтар — Лабрадор». Потому что не хотел больше ничего слышать про проклятые компромиссы. Хватит с меня компромиссов. И вообще — хватит с меня. Всего.