Фигуры мне стесняться не приходилось. Правда, бабушка Нюта, похожая на пуховую подушку, уверяла, что я слишком худая. «Асенька, мужчины не собаки, чтобы на кости бросаться». Но мужчинам я нравилась именно такой. И себе тоже. Да и мама, унаследовавшая от бабушки склонность к полноте, твердила, что ни в коем случае нельзя распускаться, надо следить за собой. Сама она на шестом десятке держалась в сорок четвертом размере ценой адских усилий: строгой диеты и усиленного фитнеса. Впрочем, и по жизни была такой: железная бизнес-леди, владелица кабельного телеканала и интернет-провайдер из первой питерской десятки. Девочка из деревни, поднявшаяся с нуля.
Любопытно, они с отцом словно не от тех матерей родились. Мама по характеру была копией свекрови — бабушки Полины. Отец, художник-график, — наоборот, мягкий, добрый, как бабушка Нюта. Лучше всего ему удавались иллюстрации к детским книгам — звери, принцессы, волшебники.
Море и солнце всегда действовали на меня умиротворяюще. Вообще это было моей хрустальной мечтой на будущее: маленький домик у теплого моря. Спокойная размеренная жизнь. Чтобы никуда не торопиться, ни о чем не беспокоиться. А еще я хотела писать детские сказки. Возможно, для своих детей. Или внуков. Если они, конечно, когда-нибудь будут. Питер я тоже любила, но это была совсем другая любовь. Жесткая и требовательная, как бабушка Полина. И у меня к нему, и у него ко мне. Можно сказать, почти токсичные отношения. Когда друг друга мучают, но и врозь не могут.
Наплававшись вдоволь, я нежилась на солнышке, пила холодной сок и физически чувствовала, как уходит напряжение. Мы почти не разговаривали. Сергей поглядывал на меня, когда думал, что я этого не замечаю. Нет, ничего от его взглядов внутри не вздрагивало, но и неприятно не было. Захотелось немного задержаться в этом расслабленном состоянии, сделать передышку, чтобы набраться сил на марафон. Поэтому и попросила остаться дома.
После ужина думала залечь на кровать с ноутбуком, сделать заметки для будущей статьи, но вспомнила про балкон. Из комнаты выхода на него не было, дверь обнаружилась в холле — так, что сразу и не заметишь. Устроилась на стуле, положив ноги на перила, начала писать и вдруг услышала внизу голоса.
Говорила и читала я по-английски почти свободно, а вот на слух воспринимала хуже, особенно тихую или быструю речь. Сергей спросил что-то про вай-фай и про балкон, Милица ответила: мол, ваша девушка уже нашла. Я убрала ноги с перил и сцепила зубы. Как будто специально сидела и подслушивала. Они заговорили тише, потом рассмеялись. Я уже не разбирала ни слова, но чувствовала себя крайне паршиво. Ощущение было таким, будто смеялись надо мной. Уж больно ядовито прозвучало это «your girl». Да ясно, мол, никакая она не твоя девушка, раз вы врозь живете и по отдельности платите.