Блондинка с усмешкой покачала головой, незаметно сунула купюру в карман, сняла копию и вернула мне листок вместе с ключом.
— Не стоит заставлять женщину ждать. Хотя десять минут все равно придется. Там убрано, но не застелено. Сейчас отправлю горничную.
Я вернулся к Насте, которая старательно изучала что-то на дне чашки.
— Гадаешь на кофейной гуще?
Она вздрогнула, подняла голову. Глаза поймали отблеск фонаря, и мне показалось, что в них плещется какой-то инопланетный свет.
— Я тоже кофе выпью, ладно? — и добавил про себя, надеясь, что поймет без слов: «Все в порядке».
Кажется, хотела о чем-то спросить, но только кивнула. Поняла?
Пока принесли кофе, пока я его выпил, прошло минут пятнадцать. Мы молчали, напряжение достигло кульминации. И я поймал себя на том, что никогда еще предстоящая близость с женщиной не казалось такой… особенной. Наполненной тайным, почти мистическим смыслом.
— Пойдем?
Она снова молча кивнула, словно заранее соглашаясь со всем. Выдавая карт-бланш. Мы поднялись на третий этаж, прошли по коридору.
— Ты с ума сошел, Сережа, — сказала Настя тихо, когда я открыл дверь.
— Наверно, — согласился я, чуть подтолкнув ее. — Да нет, точно сошел.
Номер… я бы не сказал, что очень роскошный. Видал и получше. Но было в нем что-то такое… очень созвучное настроению. Как будто недостающий кусочек пазла. Как будто специально для нас. Получше, чем пляж, где полно народу, или комнатушка, в дверь которой в любую минуту кто-то может постучаться.
Подойдя к окну, Настя остановилась, глядя на море. И во всей ее позе, в наклоне головы было такое «иди ко мне!», что снова перехватило дыхание.
Положил руки на плечи, потянул язычок молнии. Платье легко скользнуло вниз. Запрокинув голову, она приоткрыла губы, словно просила поцелуя, но я коснулся ее опущенных век и почувствовал щекотку дрогнувших ресниц. Два упорно сопротивлявшихся крючка сдались, грудь легла в ладони — именно так, как я на долю секунды представил в первое утро, глядя на соски, приподнявшие ткань футболки. Я шептал ей на ухо какие-то глупости — не все ли равно что, если они тут же улетали куда-то в мировое пространство.
Вздох, похожий на всхлип или стон, и Настя повернулась ко мне. Обхватила руками за шею, как утром, но тут же пробралась под рубашку, потянула вверх. А дальше сознание словно ускоряло события, вырезая лишние кадры, оставляя в памяти картинки-вспышки.
Одежда куда-то испарилась. Наклонившись над лежащей на кровати Настей, обвожу по контуру губами и языком нежную атласную кожу там, где она светлее уже загоревшей.