Потому даже не сразу возмутилась, когда услышала самодовольное:
— Бой окончен. Я победил!
— И это ты называешь боем?! — Я подскочила с земли, вернее, попыталась это сделать, но, скорее всего, снова упала бы в снег, если бы не Кристиан, рывком поставивший меня на ноги и теперь удерживавший за талию, иначе бы стопудово сползла обратно.
— Он, — презрительно усмехнувшись, Ксавер указал на пребывающего без сознания соперника, — тоже играл нечестно. Так что, ведьмочка, да, это был бой. В котором победил я! А значит, теперь ты моя.
— А не пошел бы ты на!.. — Я дернулась, мечтая броситься на мерзавца и расцарапать его наглую ведьмовскую рожу.
Кристиан удержал меня, не позволив даже сдвинуться с места, и заявил невозмутимо:
— Сам он туда не пойдет, но ему можно помочь. Так сказать, придать ускорения. И я с удовольствием это сделаю. Ксавер! — Он оглянулся на Этеле, которого ребята пытались привести в чувство. Пока что безрезультатно. — Я занимаю его место!
— Это что-то новенькое, — рассмеялся Ксавер. — Два защитничка на одну несчастную ведьму. Вы оба на ней помешались, что ли?
В тот момент мне захотелось оглохнуть и ослепнуть. Особенно когда взгляд зацепился за Ясмин. Выражение ее лица было таким... многовыражающим я бы сказала, отчего сразу стало ясно: друзьями нам уже точно не быть. А вот на врага она явно будет согласна.
— Помешанный и умалишенный у нас здесь один — ты, — невозмутимо отозвался Эчед.
Попытался передать меня в руки Мате, но не тут-то было. Я вцепилась в его куртку одеревеневшими пальцами и прошипела, стуча зубами:
— Ты что творишь?! Крис!!!
Зубы продолжали отбивать частую дробь: не то от холода, не то истерика уже была на подходе.
— Этеле его изрядно вымотал. Мне остается только добить, — беспечно заявил ведьмак и, все-таки оторвав меня от себя (не без усилия должна сказать), вручил Мате, наказав увести «приз» подальше и не отпускать ни при каких обстоятельствах.
Я тихонько выругалась, но позволила венгру оттащить себя в сторону. Замерла в его руках, скользя взглядом по гомонящему столпотворению. По мрачной, жутко мрачной Цецилии (наверное, за последние несколько минут успела сто раз пожалеть, что притащила меня в Будапешт). По явно заинтересованному всем происходящим Габору. С лица старого колдуна сошла маска пофигиста и теперь он, отдав распоряжение оказать первую помощь внуку (надо же! Неужели что-то в душе дрогнуло?!), велел противникам разойтись по разным концам поля и готовиться к бою.
На Ясмин я больше принципиально не смотрела, понимая, что от ее красноречивых взглядов станет только хуже. Представляю, что она обо мне сейчас думает. Словно окаменев, я стояла и смотрела, как Ксавер снова вскидывает руки, а Кристиан замирает в напряженной позе, готовый защищаться и нападать.