Но смех-смехом, а Лимов на Чарминга смахивал очень сильно: ярко выраженные скулы, голубые глаза, широкие брови и фирменная ямочка на подбородке. Хоть на белого коня сажай и отправляй брать штурмом бастионы женских сердец. Чем он, в общем-то, с успехом занимался и без коня. От одной улыбки этого казановы даже моя железобетонная секретарша Мария Федоровна, женщина-гестапо 50+ во плоти, становилась белой и пушистой.
А уж если он рассекает по отелю в одних плавках, думаю, в фойе уже валяется несколько бездыханных тел особо впечатлительных особ.
Отдельный повод для прикола, кто мог назвать принца грубым именем Толик? Мы его шустро переименовали в Анатоля, еще в универе. Кстати, с острого язычка одной его особо читающей подружки. Толстого она, вроде, любила.
***
Мы вошли в небольшой узкий кабинет. Изящная блондинка, она же наш доктор на ближайший месяц, приветливо улыбнулась. Лариса сидела тут же, опустив голову, как нашкодившая ученица. С длинных темных волос прямо на пол стекала вода. Влажное полотенце с эмблемой отеля небрежно накинуто на плечи.
Она дрожит, как будто у нас здесь северный полюс.
Мэт, не вздумай!
Одернул сам себя. Подойти, обнять и согреть – это уже ни в какие ворота цинизма не влазит. Жива. Почти здорова. Скандала нет. Развернуться и уйти.
Но вместо этого:
– Выйдите оба. На минуту.
– Мэт, ну ты понежнее как-то, – шикнул Анатоль и подмигнул испуганно глянувшей на него “русалке”.
Доктор вышла без лишних эмоций, чем очень меня порадовала, а вот Лимову безумно хотелось двинуть по челюсти. Сначала спас, теперь еще и глазки строит.
– Толь, выйди и закрой за собой дверь. Пять минут.
– До этого была одна минута, – усмехнулся друг, но все-таки вышел.
Пора поговорить с этой особой начистоту. Надо быть готовым к тому, что она может учудить, ибо брошенная женщина – страшное существо. А судя по тому, что я вижу, моя случайная знакомая, совершенно точно брошенная женщина.
Лариса
Отлично. Сижу мокрая, испуганная и снова наедине с горе-шикарным мужчиной. Кажется, со встречи с ним и начались мои злоключения. Карма у него, что ли, такая хреновая, раз и мою подкосило? Или он просто собачка-неудачка местного разлива?
Мне даже плевать, как я выгляжу. Да, мокрая. Да, трясусь от пережитого шока, как мышь, которую только что чуть не сожрал кот. Под ледяным взглядом ни капельки не теплее. Из хороших новостей – опьянение, как ветром сдуло.
– И кто он? – притянул низкий офисный стул медсестры и уселся на него.
– Он? – не поняла я. Завела за ухо мокрую прядь.
– Да. Мужик из-за которого ты мечешься по всему отелю и пытаешь влипнуть в неприятности. Сначала розыгрыш в баре, потом несуразная попытка переспать с первым встречным, истерика, побег, – он педантично перечислял все случившееся меньше, чем за сутки, – напилась и полезла купаться. Тебя кинули, это очевидно.