– Да.
Открыл коробку и опустился на одно колено. Ему, определенно, нравится так стоять. Играешь в принца, Матвей Власов? Не тянешь. Принцами обычно становятся хорошие мальчики, а ты очень и очень плохой. Чтобы достучаться до принца, ему не нужно отбивать причиндалы. Принцы не спорят на женщин, они искренне любят одну единственную. Да, я читала слишком много сказок в детстве. За это расплачиваюсь до сих пор.
Расставаться с иллюзией о том, что существует вечная любовь, слишком больно.
– Нет, так неудобно, – цокнул языком мужчина и, осмотрев зал, кажется, нашел то, что искал. Невысокую полукруглую стойку в углу, там хранятся расписания, стоит музыкальный центр, а внутри целый склад флешек и дисков.
– Ай! Ты что делаешь? – вскрикнула, когда меня бесцеремонно закинули на плечо. Для разнообразия сопротивляться не стала. Затуманенный алкоголем мозг решил, что это забавное приключение. Даже интересно, что он задумал?
Через пару секунд я сидела попой на той самой стойке и болтала ногами. Хотелось смеяться, как маленькой девочке, и дергать Матвея за уши. Так я всегда делала с папой, когда тот собирал меня в садик. Помню это отчетливо. Вот он наклоняется, чтобы надеть мне сандальки, а я его цап за ухо пальцами и дергаю вниз!
– Ай! – удивленные голубые глаза. От неожиданности Матвей уронил мой сапог на пол. Хм, когда успел снять? – Ты что делаешь?
Сама не знаю. Ошарашенно смотрела на свои руки. Я что задумала и дернула его за ухо? Бред. Чистой воды бред в грязном болоте моих спутанных мыслей. Вообще все происходящее бред. Я сначала злюсь, потом радуюсь, а на десерт позволяю Матвею Власову себя разуть и дергаю за уши. Где моя вип-палата в сумасшедшем доме и где, черт возьми, Аня, которая должна все это прекратить?
Матвей
Анька, где ты? Сколько можно мыть два фужера? Ты должна вернуться и все это прекратить! Я смотрел в смеющиеся карие глаза Ларисы и тонул, погибал, захлебывался подкатившим к горлу желанием поцеловать эту женщину.
Она только что дернула меня за ухо, как маленький ребенок. Сначала сама испугалась, но теперь смех рвался наружу, я видел его в подрагивании губ и блеске глаз.
– Чокнутая, – фыркнул и снял с нее второй сапог. Достал туфли.
– Подарок. Я снова прошу меня простить за тот день в твоем кабинете.
– Надевай! – скомандовала она и вытянула вперед ноги. Я оказался точно между ними, стараясь не думать о том, что на самом деле хочу сделать.
Шаг вперед. Обнять. Целовать долго до боли в губах. Потом она обхватит меня ногами и будет дразнить каждым движением. Я подхвачу ее под ягодицы, донесу до сваленных в углу гимнастических ковриков и…