– Не спится.
Нет, правда. Мне уютно, я буквально растворяюсь в окутавшем все тело тепле, но вот сна ни в одном глазу. Хочу бодрствовать и улыбаться, пока он не видит. Кажется, я тоже немного влюбляюсь. В его тепло, в его голос и горячее дыхание.
– Спеть тебе колыбельную?
– Ты поёшь? – улыбаюсь шире.
– Анька от моих колыбельных была в восторге, но я давно не практиковался.
– Попробуй. Может быть, получится меня усыпить, – устроилась на подушке поудобнее.
– Закрой глаза, – потребовал он тихо. – Колыбельные нужно слушать с закрытыми глазами.
– Хорошо.
Несколько мгновений лежала в тишине и темноте. Было мягко, уютно и щекотно от осторожного дыхания над ухом.
Я дома, мне хорошо и спокойно. Как будто завтра не будет нового дня борьбы: танца на чьем-то мальчишнике, поиска подходящего зала для занятий и ожидания, когда у меня отнимут дело всей жизни. Пугающего до боли и слез ожидания. Но сейчас перед глазами лишь темнота, на животе теплая ладонь и тихое:
– Под небом голубым, есть город золотой с прозрачными воротами и яркою звездой…
Теперь я понимаю, почему у Ани напрочь отсутствует чувство ритма. Это у них семейное, зато сам голос, низкий и шепчущий, завораживает.
На какое-то время проваливаюсь в темноту и слышу будто издалека:
– Тебя там встретит огнегривый лев и синий вол, исполненный очей, с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый…*
Успеваю подумать о том, что Мэт выбрал странный репертуар для колыбельной и улетаю в сон, понимая, что начинаю любить БГ*, любить этот тихий шепот и совсем чуть-чуть счастлива быть сейчас здесь с этим невозможным блондином.
Матвей
Из крепкого, впервые за долгое время, сна меня вырвал тихий женский голос:
– Милота…
Матвей
Резко открыл глаза и сел на кровати. Анька стояла в дверях моей спальни и улыбалась от уха до уха.
– Нет, ну вы такие милые, – продолжала умиляться сестра, – так чудесно спали, я аж засмотрелась. Кстати, десять утра. Тебе на работу не надо?
Посмотрел на Ларису. Спала, даже бровью не повела. Аккуратно вытащил из-под нее затекшую до боли руку и немного размял.
– Не буди её, – шикнул на сестру, – сейчас приду.
Аккуратно слез с кровати и потянулся. Нашел на тумбочке очки и по привычке надел, хотя дома они не нужны. Пользуюсь ими только для чтения и работы за компьютером с цифрами, ну и за рулем, разумеется. Фыркнул и снова снял, почесав переносицу.
Давно не чувствовал себя таким отдохнувшим. Голова чистая, никакой ноющей боли в висках и колокольного звона в черепушке. Что ж, значит, скоро проснутся тараканы.
Сполз с кровати и еще раз посмотрел на спящую Ларису. Ей без меня как будто стало холодно, она поежилась во сне и свернулась в позу эмбриона. Не знаю, как там смотрелся я, а она очень милая. Не удержался и аккуратно накинул на неё покрывало.