Тонкая рубашка мастера светилась каймой вокруг слегка затененных очертаний его тела. Необычное зрелище, которое невольно приковывало взгляд. Он двигался мягче и расслабленней, чем явно уставший Маркуш, который слегка уязвленно посматривал на Эмила исподлобья.
— Уверен, так и будет, — пообещал он сквозь зубы.
Резко шагнул вперед, делая выпад, рассек воздух мечом. Но мастер, кажется, знал о его нападении заранее: ушел в сторону, словно ветром его отнесло, и плашмя ударил мальчишку клинком по лопатке.
— Может быть, на сегодня хватит? — решала я вмешаться.
Уж больно настораживал меня взмыленный вид младшего де ла Фиера. Совсем ненадолго его оставила, а он уже решил себя загнать? Чуть что — влетит от Альдора сразу мне.
— Вы правы, офате, — мастер опустил меч, останавливаясь. — Мы слегка увлеклись. Все потому что я приятно удивлен навыкам унбара Маркуша. Думаю, мы значительно их приумножим.
Он повернулся ко мне, слегка щурясь, будто что-то слепило ему глаза. Рыжие волосы мастера словно огнем горели вокруг головы, на шее поблескивал пот: значит, и Маркушу удалось хоть немного его помотать — невольная гордость приятно коснулась сердца. Но мальчишка явно устал сильнее; он медленно отошел к стене и присел на скамью. Я приблизилась к мастеру, который остановился у стойки с оружием, чтобы убрать на нее меч.
— Вы уверены, что такая нагрузка уместна, унбар Маноле?
— Эмил, — поправил он меня, нарочито старательно закрепляя клинок в держателе.
— Унбар Маноле, — пришлось настоять.
Вовсе ни к чему переходить на панибратское обращение — особенно в первый же день знакомства. Мужчина разочарованно поджал губы, но тут же вновь улыбнулся.
— Поверьте, офате, все в порядке, — он протер шею оставленным слугой, полотенцем. — Я, бывало, занимался и с юношами, которые оказались в ситуации, подобной той, что у Маркуша. Или восстанавливались после тяжелых травм. Я всегда это учитываю и провожу занятия именно так, как нужно. Иначе меня тут не было бы.
Я посмотрела поверх его плеча на Маркуша, который так и сидел, опустив голову, словно результат первого урока его разочаровал. Словно он сам возложил на себя непомерные надежды. Порой его рвение ни в чем не отставать от полностью здоровых мужчин пугало. Так можно довести себя до беды.
— Все же... — я вновь обратилась в Эмилу. — Прошу вас... немного осторожнее.
Он взглянул на меня чуть искоса, уже отвернувшись, чтобы взять со скамьи скинутую перед пробным уроком безрукавку.
— Хорошо, — все же согласился он, видно, лишь для того, чтобы слегка меня успокоить. — Вы сами убедитесь, насколько я осторожен. В следующую встречу.