— Почему вы решили?.. — попыталась я защититься от его сквозящей в голосе колкости.
— Потому что я вижу, когда вы начинаете изворачиваться, — Маркуш проследил, как я с помощью одного из конюхов поднимаюсь в седло. Мне даже со здоровой спиной не удавалось сделать это так легко, как ему. — Если это что-то личное. То я проживу и без таких знаний.
Он устремил взгляд вдоль дорожки, которая вела прочь от конюшни, теряясь в зеленоватых сумерках ельника, что торчал темными пиками над стеной. Я поерзала в седле, умещаясь удобнее. От легкого укора в голосе Маркуша стало не по себе. Как будто он… ревнует? Да и на что он намекает вообще? Де ла Фиеры точно сведут меня с ума или в могилу. Не видать мне старости...
— Я думаю, унбар де ла Фиер сам расскажет вам, как придет время, — наконец пришли нужные и достаточно веские слова. — Но столько скажу, что разговор у нас вчера был странным.
Макуш заинтересованно вскинул брови: и правда ведь, не знает. Видно, Альдор вовсе не был уверен в исходе нашего разговора. И, признаться, даже жаль, что вечер оказался слегка скомкан его предложением. А ведь так странно и приятно все начиналось. Но как наивно было хоть на миг подумать, что за этим может крыться что-то кроме расчета.
Мы неспешной рысью выехали за ворота. И в тот же миг надежды на то, чтобы поговорить с Маркушем о важном с глазу на глаз не осталось. Потому что с нами отправился Ремус. А уж отдаляться от нас он и вовсе не думал. Ехал близко — чуть позади и стоило только попытаться увлечь Маркуша вперед, как тут же нагонял. Похоже, после скверного случая с младшим де ла Фиером ему вообще было приказано не отходить на прогулках от него ни на шаг. А значит, рассказ о карте придется отложить на вечер, когда я смогу остаться с Маркушем в комнате одна хоть ненадолго. К счастью, Рэзван теперь косился на нас с все меньшим подозрением.
Все же день выдался чудесным. Летнее тепло в преддверии праздника Вершины лета становилось все насыщеннее. Грозы пока отступили, но, если так будет продолжаться и дальше, они вернутся с новыми силами. Размеренно шуршали копыта по присыпанной древесной трухой и хвоей дорожке: на лошадях не ездили там, где была проложена мощеная тропинка, чтобы не разрушать каменную плитку раньше времени. И понемногу — видно, из-за особой умиротворенности этого места — в голову по возвращаться воспоминания о ночном видении.
— А я ведь решил возобновить уроки боевого мастерства, — Маркуш выдернул меня из размышлений, который, словно наползающая на солнце туча, омрачали благостное настроение. — Вы не поверите. Может, еще стану великим воином...